20 января 2014 г.

Дмитрий Медведев, Сочи, 8 марта 2012 года

У премьер-министра Дмитрия Медведева, похоже, появилась еще одна неофициальная «дача» - на этот раз в Красной Поляне. Об этом сообщил у себя в блоге журналист Андрей Мальгин, выложив фотографии общего вида и интерьеров некоего «странного олимпийского объекта».

По словам блоггера, ему эти фотографии прислали «неравнодушные граждане, работавшие на одном интересном объекте поблизости от Красной Поляны в Сочи, оформляя там интерьеры». При этом работодатели говорили рабочим, что это «дача Медведева», и торопили закончить работы к Олимпиаде.

«Барский дом» снаружи похож на уютное горное шале, а внутри еще более эффектен: в просторной прихожей с колоннами два камина, а также лифт, который может отвезти на второй этаж в спальни. На первом этаже есть кабинет, на стене которого висит фотография Медведева Владимиром Путиным на лыжах, рассказывает Мальгин. Тут же на первом этаже бассейн, сауна, турецкий хаммам и небольшой тренажерный зал. На втором этаже две хорошие спальни - с просторными гардеробными комнатами и большими санузлами, и еще две - попроще. Есть и третий этаж, но что там - неизвестно.

Снаружи дома имеется еще и отдельная русская баня с возможностью прыгнуть в прорубь. Рядом построен дом для охраны с гаражом и вертолетная площадка. А за забором рядом - "что-то режимное, построенное «Газпромом». Объект виден на «Яндекс-картах».

По мнению Мальгина, и саму дачу, наверное, вполне можно было бы принять за какой-нибудь «дом приемов Газпрома» или «физкультурно-оздоровительный комплекс Сбербанка», однако, как пишет блоггера, «на стройке видели не только Дмитрия Анатольевича, но и Светлану Владимировну».

Между тем есть и другие признаки, указывающие на то, что это строение действительно может быть ни чем иным, как «дачей Медведева». Как разузнал Мальгин, формально отстроенный объект называется Дом приема официальных гостей «Псехако» горно-туристического центра ОАО «Газпром». Сведения о нем имеются, в частности, в экологическом отчете оргкомитета игр «Сочи-2014». В этом документе указывается, что общая площадь участка 3,7 га, площадь главного корпуса 4180 кв.м. Там же уточняется, что ответственный исполнитель проекта - небезызвестный фонд «Дар»*, который, как ранее выяснили блоггеры, был заказчикам возведения «дачи Медведева» в городе Плес Ивановской области - там, как известно, Медведева с супругой неоднократно видели местные жители и даже фотографировали.

Мальгин отмечает, что дом «Псехако» 25 марта 2010 года был внесен постановлением правительства в перечень олимпийских объектов. Затем «Дар» с проектом «Псехако» попадает в виде дополнения в уже существующую программу строительства Олимпстроя. После этого директор ФСБ Александр Бортников издает приказ, в котором Дом приема официальных гостей «Псехако» вносит в перечень объектов, обеспечение безопасности которых требует установления особого режима их охраны, пишет Мальгин, приводя ссылки на соотвествующие документы.

Далее, в отчете «Олимпстроя» дом приемом «Псехако» можно найти на 192-й позиции. Согласно документу, заказчиком строительства является фонд «Дар», подрядчиком ООО "Первая горностроительная компания, а стоимость объекта (на конец 2012 года) составляет 1 895 803 500 рублей (около 57 миллионов долларов).

Блоггер обращает внимание на даты: земельный участок для строительства был передан в феврале 2011 года, и в феврале же 2011 года начались строительно-монтажные работы - Дмитрий Медведев тогда еще был президентом и «делал всяческие намеки про свой второй срок», напоминает Мальгин. По его мнению, проект «Псехако» возник, когда проект «Утриш» на территории заказника Большой Утриш в Анапе, за которым в прессе закрепилось название «дворец Медведева», натолкнулся на сопротивление общественности, и, судя по всему, был свернут.

*
Журналисты обнаружили целый ряд интересных пересечений Фонда региональных некоммерческих проектов «Дар» с Дмитрием Медведевым. Например, выяснилось, что председатель наблюдательного совета фонда Илья Елисеев - однокурсник Медведева по юрфаку ЛГУ. Мало того, они вместе начинали первые шаги в бизнесе: еще в 1990 году учредили малое предприятие «Уран» с уставным капиталом 100 рублей. Обоим учредителям тогда было по 25 лет. Затем в 1994 году они же на паях зарегистрировали АООТ "Консультационная фирма «Балфорт», пишет Мальгин.

Кроме того, принадлежащее фонду «Дар» ООО "Управляющая компания фонда «Дар» обнаружилось по тому же адресу, что и Фонд социально-культурных инициатив (ФСКИ) супруги Медведева Светланы Медведевой. Согласно базе данных российских предприятий СПАРК, у обеих организаций совпадали номера телефонов, а генеральным директором ФСКИ и "Управляющей компании фонда «Дар» была некая Ольга Травина. Она же возглавляла Северо-Западный филиал фонда «Дар».

Также, как указывает Мальгин, фонд «Дар» - крупнейший заемщик «Газпромбанка».

Линк на страницу (откроется в новом окне)

Пиво защищает человека от старения и рака, выяснили в Израиле

Ученые Тель-Авивского университета молекулярной микробиологии и биотехнологии исследовали и сравнивали воздействие двух популярнейших напитков - кофе и пива на ДНК человека, пишет Science World Report.

Оказалось, что чашка горячего бодрящего кофе и бокал холодного расслабляющего пива оказывают противоположное действие на человеческий геном. Так, ученые выяснили, что кофеин укорачивает, а алкоголь удлиняет концевые участки хромосом - теломеры, которые выполняют защитную функцию. Именно они замедляют старение и противостоят раку. «Впервые мы определили несколько факторов окружающей среды, которые влияют на изменение длины теломеров, и показали, как это происходит», - заявил ведущий автор этого исследования Мартин Купейк, - «То, что мы узнали, может в один прекрасный день внести свой вклад в профилактику и лечение заболеваний человека».

Таким образом, употребление кофе делает хромосомы человека более беззащитными перед внешними угрозами, а пиво - наоборот, усиливает защиту. Ученые проследили четкую связь между тем, как чашечка эспрессо укорачивает теломеры, а напиток с 5-7-процентным содержанием этанола, наоборот, увеличивает их длину.

Австрийские ученые в августе 2013 года порадовали мир хорошими новостями о пиве: они заявили, что создали пиво, которое не вызывает похмелья. Исследователи утверждали, что этот напиток не приводит к обезвоживанию организма, являющегося одной из причин плохого самочувствия после употребления алкоголя.

Линк на страницу (откроется в новом окне)

Михаил Ходорковский: «Водка и наркотики - это ужас!»

Ходорковский в Цюрихе. Мы говорим с ним не о политике. О ней он на первой же пресс-конференции сказал всё, что мог и хотел. Повторять - нет смысла, а сказать больше он, понятное дело, не хочет и не может.

Но есть гораздо более грандиозная тема. Русская тема. Тюрьма.

Когда-то это был олигарх № 1, самый богатый человек России. Но последние 10 лет и 3 месяца он был зэк. Очень особенный. Зэк № 1.

Путин принимал решение один

Александр МИНКИН. Отпустили Лебедева. Что скажете?

Михаил ХОДОРКОВСКИЙ. Я счастлив, что Платон Леонидович на свободе.

- Думал, вы там навсегда. Пожизненно.

- Я и сам так думал. Лучше не обольщаться. Потому что если обольщаешься напрасно, то потом тяжело. Конечно, у каждого человека свои психологические особенности. Мне проще жить по принципу «не верь, не бойся, не проси». Так что если б мне не предложили написать, то я бы и не написал.

- Кто предложил?

- Геншер.

- Но он же не лично?

- Нет. Кто-то из адвокатов привез…

- Адвокат понимал, что это исходит как бы от Геншера, или думал, будто это инициатива самого Геншера?

- Не знаю, что понимал адвокат. Я знал, что предложение исходит от Путина.

- Вы это знали или предполагали?

- Конечно, знал.

- Формально знали?

- Знал, услышал, прочёл, - давайте не будем сейчас обсуждать технику.

- Почему он вас освободил?

- Сам спрашиваю у всех.

- Из-за Олимпиады?

- Нет. Моя версия несколько более конспирологическая. Я считаю, что некоторая часть путинского окружения малость отвязалась, по мнению Путина. И он хотел привести их в более нормальное состояние. Для этого, на мой взгляд, у него было ровно два варианта: либо Сердюкову дать 10 лет, либо выпустить меня. И то, и другое произвело бы приблизительно одинаковый эффект.

- Ваше освобождение произвело эффект атомной бомбы. А посадка Сердюкова - ну, посадили, ничего сверхъестественного.

- Мы же сейчас говорим не про реакцию общества. Мы говорим про очень конкретных людей. Им показали, что не на все решения президента они имеют возможность влиять. Для них это весьма существенно. А кое-кто, как мне известно, узнал о решении президента из средств массовой информации.

- Это для них дополнительный удар.

- Да. Я убеждён, что Путин сделал это осмысленно, именно из внутренних соображений. А внешние соображения, если его и волновали, то во вторую очередь.

- И никакой утечки не было. Ни малейшей. Это значит, что практически никто и не знал.

- Да.

- Он принимал решение один.

- Да.

- Просто один.

- Да. И, как я понимаю, в этом смысл урока для той публики: некоторые решения он принимает один. Не уверен, что это в принципе хорошо для страны. Но, если уж построил вертикаль - изволь соответствовать.

Михаил Ходорковский (слева) и журналист «МК». Официантка несёт бутылку белого (налево) и рюмку красного (направо).

У нас так спецподразделение ФСБ доставляет свидетелей

- А теперь, поскольку у нас гуманитарный разговор, не о политике, то когда вы доедите суп... (Разговор шёл в ресторане, официантка принесла Ходорковскому рыбный суп. Горячий.)

- Я не настолько увлечен этим процессом. Хотя, конечно, увлечен, но не настолько.

- А там горячее всё или холодное?

- В лагере всё горячее. Потому что горячее или холодное, или насколько прилично приготовленное, - это зависит от заключенных; они ж готовят. Если будут давать холодное или уж совсем плохо приготовленное, то... будут конфликты. А вот какие продукты, это уже от повара не зависит.

- Давайте про момент, который условно называется «самолёт». Об аресте, про 2003 год. Вы сидите в самолёте. Вдруг кто-то врывается...

- Сидим в самолёте, в Новосибирске, ждём заправку. Ждём-ждём. Потом нас отогнали на дальнюю стоянку. Глядим в иллюминатор - оцепление стоит. Они не очень далеко стояли, метров 50, может, больше.

- Для вас это был сюрприз?

- Ожидаемый сюрприз. Думал, они дождутся моего возвращения в Москву. Вызов в прокуратуру уже был. Я им написал, что как только прилечу из командировки - приду. Я ехал в Иркутск, в Школу публичной политики, потом в Эвенкию. Думал, вернусь - пойду в прокуратуру. Но они решили, что надо вот так сделать. Ведь это ж не был арест.

- Это задержание.

- И задержания не было. Это была доставка свидетеля. У нас так спецподразделение ФСБ доставляет свидетелей. Хотя по закону, если свидетель находится в командировке, они не имеют права доставлять. Они должны подождать. Тем более, если известна дата, когда вызванный приезжает.

- Увидев оцепление, о чём вы думали? Как представляли себе дальнейшее?

- Возвращаясь в Россию из последней зарубежной командировки, я чётко сознавал, что риск стал большим. А когда поехал в эту командировку по регионам России, уже понимал, что, видимо, всё. Полной уверенности, конечно, не было, я рассчитывал, что ещё процентов 20 у меня есть. Оказалось, нет.

- Что вы почувствовали, когда они ворвались в самолёт?

- А они не врывались. Они спокойно зашли.

- Не орали: «Мордой в пол!»

- Это всё сказки. О чём вы говорите? Там же все знакомые. Поймите, специально послали людей, которых я знал. Чтобы не было никаких конфликтов.

- Вы их знали в лицо?

- Да.

- Начальника?

- Начальника, не начальника, неважно. Тех, кто вошёл, я знал.

- Вы предполагали, что повезут на какую беседу в Москву?

- Я всё-таки не до конца тупой. Если за мной пригнали спецподразделение ФСБ - это не просто так. Конечно, был шанс (как и всегда он есть), что в Москве ещё что-то переменится. Но надежда на это была маленькая. Я ж вам уже сказал, что не люблю тешить себя надеждами. Поэтому я продумывал: что должен сделать, о чём сказать, какие вещи отдать. Обручальное кольцо отдал, мобильник, компьютер. Ничего не отнимали, ни к чему никто не притрагивался. Спокойно всё отдал адвокату.

- Адвокат был с вами?

- Нет, он в Москве приехал в прокуратуру. Но я вам рассказываю, как мысленно в голове держал, что должен буду сделать. Проигрывал модель поведения на допросе. Продумывал, как будет управляться компания. В общем занимался абсолютно прагматической работой.

- Почти пять часов полёта - ценный момент.

- Да, это ценная возможность, которую они мне предоставили. Но знаете ли, меня всерьез никто никогда не допрашивал. Дом никогда не обыскивали. Когда я попросил ради смеха о дополнительном допросе (это уже во втором деле было), мне в нём отказали: «Зачем нам лишнее знать». Была ещё забавная история. Я в Чите находился, ко мне прокурорский пришел: «Вот, поступило отдельное следственное поручение».

- В Чите? Значит, вы уже первый срок отбывали.

- Да, но меня выдернули в СИЗО, и там я сидел по второму делу как подследственный. Это нормально. Это у нас традиция. У нас всегда гонят по два-три дела. Сначала прогоняют простое - на небольшой срок, потом догоняют большим, чтобы человек сидел и сидел. С этим я много раз сталкивался. Так вот пришёл следователь, говорит: «Отдельное поручение по вопросу «Северной нефти». Будете давать показания?» (Именно о коррупционной покупке-продаже «Северной нефти» Ходорковский сказал на знаменитом совещании у Путина, чем вызвал гнев президента; с этого момента всё и началось... - А.М.) Я удивился. Думаю: ни фига себе! что это они вдруг? Ну, раз они такие смелые... Ведь я в своё время президенту об этом сказал. А раз уж я ему сказал, то, конечно, повторю.

- «Северная нефть» это та, за которую бывший замминистра финансов Вавилов получил…

- Да. И мне говорят: готовьтесь, в понедельник будет допрос. В понедельник прокурорский приходит с сильно удивлённым выражением лица: «У меня отозвали поручение. Спасибо, ничего не надо».

- Абзац! Ох, простите, «абзац» - это журналистский синоним… Кстати, на каком языке вы в зоне говорили?

- Когда я был в первой зоне - это была чёрная зона. Там мата не было вообще.

Они решили, что я инопланетянин

- Что такое чёрная?

- Есть три типа зон. Чёрная, красная и режимная. Нормальная зона - это режимная. Там от «а» до «я» выполняется закон. В чёрной во главе стоят уголовники.

- Воры в законе?

- Ну, воров в законе сейчас не так много. Скажем, некие преступные авторитеты. На самом деле они исполняют то, что им говорит администрация. Но она как бы прячется им за спину. В такой зоне действуют не ПВР (правила внутреннего распорядка), а понятия. Красная зона - наоборот. Там администрация использует зэков, чтобы те воздействовали на других заключённых. Нет законов, «полицейский режим», но - через самих заключённых: избиения, всё как положено. Но идёт это от администрации. Там нет понятий, там беспредел. Так вот в чёрной матом не ругаются.

- Как вы это изучили? Откуда вам было знать, какая зона чёрная, а какая красная и как себя вести?

- Россияне представляют себе, что такое тюрьма. Я и Солженицына читал, и Шаламова. И до попадания в зону уже два года просидел в тюрьме под следствием и под судом.

- Значит, в СИЗО всё объяснили?

- Конечно. Для меня ничего особо необычного не было, за исключением одного. Начальник в первой зоне, куда меня этапировали после приговора, спрашивает: «Вы кто по жизни?» Я на него смотрю, как баран на новые ворота. Такой вопрос в официальном кабинете вызвал когнитивный диссонанс. (На современном языке - «разрыв шаблона». - А.М.) Я не ожидал от него разговора на фене. Меня застопорило. Говорю: «Простите…» Он увидел мои изумлённые глаза, я полностью обалдевший. Говорит: «Ладно, идите, сами разберёмся».

- А какие варианты ответа существуют?

- Правильных ответов тьма. Множество так называемых «мастей». Самая нижняя масть - их называют по-разному, обидными словами. Второй тип, нечто вроде прислужников, - шныри. Есть мужики... Когда мы разобрались, я сказал: «Ребята, вам придётся поправлять свою систему, потому что в российских тюрьмах появилась новая масть - политические». И разница очень существенная. В отличие от правильного мужика, у меня нет никакой проблемы общаться с администрацией (спокойно могу с ней разговаривать). Я могу писать жалобы прокурору, в суды (что я и делал с удовольствием). Правильному мужику не положено жаловаться, общаться с администрацией и так далее. С другой стороны, в отличие от людей, которые, так сказать, работают на администрацию… Я не буду говорить, как они называются...

- Суки?

- Да. У меня нет с администрацией никакого доверительного контакта и ни в каком взаимодействии с ней меня никто не может заподозрить.

- Понятно. Раз жалуется, то, значит, не мужик. А раз не стучит, то и не стукач. Но они-то поняли вашу особую масть?

- Народ понял. Они просто решили, что я инопланетянин. С этим инопланетянином можно взаимодействовать.

Барак, где живёт смотрящий, называется Кремлём

- А если этот инопланетянин вольно или невольно, скажем по незнанию, нарушит чего-то?

- Так он же инопланетянин. Ему многое прощается. Например, был такой случай. Администрация очень боялась (не знаю, из каких соображений), что меня будут фотографировать.

- Простите, зэку нечем фотографировать.

- Зэку есть чем фотографировать. И фотографировать могут, и звонить. В чёрной зоне.

- За деньги? По блату? Как он получает в руки телефон?

- Мы и об этом можем поговорить, если вас заинтересует.

- Ну да, мне же это ещё предстоит.

- У нас пенсионеров не сажают.

- Вы серьёзно?

- Вы в таком возрасте, что я не знаю, что вы должны сделать, чтоб вас посадили.

- Я подумаю.

- Итак, фотографировать меня нельзя. Но подходит ко мне один: «Можно сфотографирую?» Отвечаю: «Знаете, проблем потом не оберёшься?» Он: «Ничего, это типа мои дела. Я решу». Ну решишь и ладно. «Только, - говорю, - я на вас смотреть не буду. Я вас не видел».

- Иначе получится, что вы разрешили?

- Я не хотел, чтобы мне потом задавали дурацкие вопросы. Я человек вообще очень предусмотрительный. (Дружный смех.) Да, да, да. Если я предполагаю, что будет какая-нибудь пакость, то я стараюсь эту пакость предусмотреть и предотвратить. О'кей, он продал эту фотографию какому-то журналисту за 300 баксов, а в колонии началась разборка. Большая. Вызывают в оперотдел: «Кто вас сфотографировал?» Я говорю: «А я откуда знаю?». Они понимают, что ничего не могут сделать. Погрозили. А чем мне можно грозить? Спустя некоторое время меня вызывают в Кремль.

- ??!!

- Во всех зонах барак, где живет «смотрящий», называется Кремлём.

- Шикарно! Ни разу не слышал.

- Дарю… А ходить между бараками категорически запрещено. Говорю: «Я не пойду. Запрещено перемещаться между бараками»… Практически - в чёрной зоне все ходят спокойно. А в красных зонах ходят те, кому разрешено. Это я для себя исполнял все ПВР. Положено не выходить, я не выхожу.

- Чтобы не давать повода для наказания?

- Там всё по-настоящему. Вышки, заборы, автоматчики. Мне отвечают: «Администрация дала добро». Хорошо. Мне ж любопытно. Прихожу в Кремль, там сидит смотрящий, Паша-монгол.

- Монгол? Узкоглазый?

- Нет, просто кличка такая. Нормальный парень. 26 лет.

- Молодец какой. Значит, убийца?

- Да, типа того. И он начинает задавать те же вопросы: кто? как? Я говорю: «Паша, смотрите (я со всеми на вы): почему я должен сказать вам, если я не сказал в администрации?» Здесь у него начинается стопор (когнитивный диссонанс). Чтобы в чёрной зоне смотрящему не ответили на вопрос - это невозможно! А оказалось - возможно. Постояли, посмотрели друг на друга. Он говорит: «Ну хорошо. Пойдёмте, барак посмотрим».

- Экскурсия?

- Да.

Почему не убили? Путин запретил

- И что, у них лучше?

- Есть там некие преимущества.

- Тепло?

- Там везде тепло. Там урановые рудники рядом. Энергии до задницы.

- А вы чувствовали угрозу жизни от других зэков или от администрации?

- Я на эту тему заморачиваться не хотел. Ну да, ну могут... Что я-то могу сделать?

- У вас есть предположение: почему вас там не убили? Руками зэков, например.

- Почему не убили? Ответ простой: Путин запретил.

- Да ладно!..

Большая пауза.

- …Хотите спросить: почему запретил?

- Нет, другое. Существует знание и существует предположение. Когда вы говорите, что он запретил, - это знание?

- Это - обоснованное предположение. Я примерно через полгода понял, что есть жёсткий запрет меня трогать.

- Случалось вам видеть драку со смертельным исходом?

- Нет. За всё время, что я был в колонии, смертных случаев, по-моему, не было или был один. (Следует помнить, что речь всё время идёт о колониях «общего режима», а есть ещё «строгий режим» и «особый режим». - А.М.) Сильно искалечили одного человека. Я в это время был в бараке и не видел, как это происходило. Но я видел человека до и видел после. Избили палками, порвали ему селезёнку. А больничка, медпункт, от нас - через забор. Я кричу через забор: «Ребята, как дела у парня?» Отвечают: «Нормально. Наверно, к вечеру помрёт». Я такой кипеж поднял... И по-моему, впервые за всю историю зоны на территорию запустили скорую помощь, увезли в больницу, положили на операционный стол. Давление у него в тот момент было 60 на 40. Два литра крови потерял. Хорошо, парень здоровый. В общем вытащили. А он потом колонии иск вкатал на четыреста тысяч.

- И получил?

- Точно не знаю.

- Если выиграл, то он вам должен.

- Это было много лет назад. Но мне очень понравилось.

- А как общались с зэками?

- В общении я не видел никаких проблем. Адаптация происходит постепенно. Сначала поступаешь в карантин. Это отдельный барак, там сидит кто-нибудь из опытных, всё рассказывают новичку. Буквальный инструктаж.

- То есть твое незнание, тюремная неграмотность не используется тебе во зло?

- Используется, конечно. Но это уже вопрос взаимоотношений. Понимаете, есть 18-20-летние, которые там между собой в некий детский сад играют, а есть солидные люди, 35-40 лет, они не будут глупостями заниматься. При этом с тобой работает отдельно смотрящий, отдельно - администрация. Им нужно понять, что ты за человек, а дальше тебя где-то разместить в лагерной иерархии, какую дать работу, на какую койку положить. А то вдруг ты окажешься несовместим с соседями. Будет конфликт. А никому конфликты не нужны. Потому что после конфликтов у администрации лишняя работа, у зэков - ужесточение режима. Да, им сложно немножко со мной, непривычно. Поэтому лишний раз со мной общаться… С одной стороны - не хотят, а с другой стороны - интересно. В лагере же мало развлечений. А это - новое лицо, причём можно похвастаться потом перед домашними - мол, вот, с кем я сидел, вот такой у нас был человек.

- Вам приходилось каким-то образом получать телефон для звонка?

- Естественно, предлагали. Естественно, отказывался.

- Боялись провокации?

- Не боялся, а знал.

- А что будет за это?

- ШИЗО (штрафной изолятор).

- Тяжело в штрафном изоляторе?

- Мне - нет.

- Вы же попадали?

- Много раз. Может, пять, может, шесть, может, семь.

- И что там?

- Комната небольшая. Пристёгнута к стене койка, можно отстёгивать только на ночь. Тумба, на которой можно сидеть. Ничего хорошего, но при достаточном уровне самоконтроля...

- Если в ШИЗО терпимо, почему надо так старательно его избегать?

- Они меня закрывают в ШИЗО незаконно, а я веду себя по закону. А если я возьму телефон - поступлю незаконно. Но я хотел, начиная с суда, доказывать: всё, что со мной делается, делается незаконно. Поэтому я - только по закону. И вы, пожалуйста, по закону. Будете смеяться: второй лагерь, в который меня закрыли, был сначала красным (где беспредел. - А.М.), а за три месяца перед моим приездом из него начали делать режимный. И сделали. Когда я приехал, лагерь был абсолютно режимным. То есть там отклонения от закона если и были, то совершенно минимальные.

- Что может быть в чёрном, и чего не может быть в режимном?

- Всё. В чёрном лагере заключённый может выйти из барака и гулять… хотя и недалеко. В режимном лагере это невозможно. В чёрном лагере повара могут отрезать от общего кусок, нажарить мяса для администрации и себя не забыть. В режимном лагере это невозможно. Там всё, абсолютно всё по-другому.

- Где лучше?

- Для меня - безразлично, что в чёрном, что в режимном. Я вообще круглосуточно под телекамерой: и еда, и сон, и работа. Но для обычного заключённого режимный лагерь радикально лучше. А для 10% заключённых, у которых есть возможности те или иные (деньги или авторитет), конечно, в чёрном лагере лучше. Потому что там же и телефон рядом, и продукты, водка, наркотики.

Прекрасный парень. Два убийства

- Важный вопрос, гуманитарный. На ваш взгляд, сколько сидит невинных?

- Совсем невинных? Процентов 10.

- Кто они?

- Ну давайте так. Радикальное отличие между первым лагерем и вторым. В первом лагере, где я был, сидели в основном российские граждане. 100 процентов российских граждан сидели.

- Это в Краснокаменске?

- Под Краснокаменском. Там многие сидели не за дело. Многие - за чужое. Кто-то поссорился с кем-то. У кого-то отобрали чего-то. Но главное: «палки» нужны для красивой статистики в борьбе с преступностью. Например, совершено какое-то преступление, надо на кого-то его повесить. Множество есть причин. Особая ситуация с наркотиками. Там очень много обычных наркоманов, они загремели как распространители. И тоже в основном ради «палок». Тем не менее они - наркоманы. Во втором лагере, в котором я сидел в Карелии, там много тех, кто сидит ни за что. Там процентов 70 гастарбайтеров.

- Из Центральной Азии?

- Да.

- Просто за нарушение паспортного режима?

- Нет, в основном за изнасилование.

- Разве это «ни за что»? Это очень даже за что!

- Нет, это на них повесили. Реально они не виноваты. Совсем невинных, как я уже сказал, процентов 10. Но... Вот за изнасилование судят мужика. Женщина рассказывает, как он ворвался в квартиру, изнасиловал. Судья спрашивает: «Что ж вы не закричали?» - «Ребёнка боялась напугать». - «Ребёнку сколько лет?» - «12». - «А чей ребёнок?» - «Да наш с ним». Выясняется, что они живут в гражданском браке, у них ребёнку 12 лет. Прокурор - женщина, судья - женщина, и адвокат - женщина. Они на неё смотрят и говорят: «Дама, а вы точно хотите своего мужа посадить?» Она как-то так задёргалась, а её адвокат ей говорит: «Откажешься - тебя привлекут за ложный донос». Четыре года условно ему дали. Оправдать не могли, но и в зону решили не совать.

- Вы были зэк №1 на планете Земля; можно сказать, эксперт. И утверждаете: невинных в зоне - 10%.

- Да, процентов 10. А ещё процентов 20 сидят не за то. Виноваты, но не так и не в том.

- Всего значит невинных и полуневинных - процентов 30. А 70 значит - виновные.

- Знаете, что для российского человека может быть непонятно, а для западного, наоборот, понятно. Если вина не доказана, значит, не виноват. Я считаю, что процентов 10 приговоров оправдательных должно было бы быть, и соответственно 10 % людей не должно было бы находиться в тюрьме, потому что они невиновны. А ещё процентов 15 не должны были бы находиться в тюрьме, потому что хотя они и виновны, но вина их не доказана, а значит, они юридически невиновны. Если первое (про невиновных) всем понятно, то второе (про недоказанных) очень многим непонятно, к сожалению. Как у нас было, так и осталось.

- Вы столько лет пробыли с людьми, про которых прежде мало что знали. Что поменялось в ваших взглядах на этот мир?

- Я скажу, что поменялось. Какой ужас водка и наркотики! Какой ужас!!! (В глазах была видна сильная эмоция. Очень сильная.)

- Всё по пьяни?

- Всё по пьяни. Всё по пьяни или по наркоте. Я спрашивал смотрящих, почему они запрещают затягивать в зону спиртное? (Можно только отдельным лицам, очень ограниченному кругу.) Отвечают: «А иначе мы не удержим зону» (От беспорядков и бунта. - А.М.) Ребята, которые абсолютно нормальные, милые люди, пока они трезвые, вежливые, уважительные, соблюдающие правила, адекватные, приняв на грудь стакан, вообще выпадают из реальности. У меня там был один знакомый, прекрасный парень в трезвом состоянии. Два убийства. Он охотник, и каждый раз он умудрялся доказывать, что «случайный выстрел». Какой случайный?! Через дверь завалил человека! Всё по пьяни! Он мне откровенно сказал: «Я сам себя боюсь. Вот выйду, выпью, и в третий раз я так не отделаюсь. Навсегда уеду».

- И таких много?

- Бандитов, воров, профессиональных преступников в таких зонах - процентов 10, и невиновных - процентов 10. Остальные 80% - по пьяни и по наркоте. Ужас! Прежде я себе этого и вообразить не мог. Даже когда сильно выпиваю, у меня нет агрессивности, и мне трудно было себе представить, что у других людей это вызывает такую вспышку агрессии. А таких оказалось много.

- А что с вами происходит?

- Спать хочу.

- Между «слегка пьян» и «спать хочу» есть ещё очень важная зона.

- Слегка веселюсь. Поболтать люблю.

На судью было тяжело смотреть

- Пока сидели, вы опубликовали несколько статей и интервью, и там рассказали, что в тюрьме начали много читать и стали на мир, на культуру смотреть совсем по-другому. Что вы читали и как шёл этот процесс изменения взглядов?

- Чтобы не сбрендить за долгое время сидения (а я сознавал, что такое может случиться), я заставлял себя читать серьёзные журналы, философские. Из пяти статей попадается одна, и видно, что человек в какой-то области гораздо больше меня думает. Ну или просто мозги у него лучше. И читаешь то, до чего сам бы не дошёл. Такое для меня интересно, очень любопытно... Один французский автор мне очень понравился, по-моему, женщина: «Теория о недостижимости цели». Замечательная вещь. О том, что цель (под которой понимается нечто большое) в принципе недостижима. Либо из-за невозможности её достичь, либо из-за невозможности достичь её в разумное время. Приводится всем понятный пример: если вы начали ухаживать за 20-летней девушкой, желая получить её в жёны, и продолжали это ухаживание 50 лет, то вряд ли в конце пути цель будет ровно та, какую вы видели перед собой в начале. А дальше делается вывод, что на самом деле важна не цель. Важны средства. Не надо говорить о цели, поскольку она недостижима. Надо говорить о средствах. Моральные средства делают цель моральной. И она не обязательно такая, какую вы себе изначально предполагали. А аморальные средства делают цель аморальной, независимо от того, какой она виделась вам с самого начала. Мне это очень понравилось. Легло в голову, всё время вспоминаю.

- Что вы скажете о судье Данилкине, который зачитал приговор Лебедеву и вам - по 14 лет лишения свободы? Что вы о нём думали в стеклянной клетке Хамовнического суда?

- Сначала мне было интересно: понимает ли он, что происходит? Через полгода стало очевидно, что всё понимает. Всё. А дальше было жутко неудобно на него смотреть, тяжело. Я ставил себя на его место и думал: а смог бы я такое говорить, что он говорит?

- Вам было его жалко?

- Ну, если очень огрублять, то можно и так сказать.

***

Улыбается, но дико устал. С 2003-го по 2013-й - 10 с лишним лет тюрьмы, судов, пересылок, абсолютной уверенности, что пожизненно...

С таким умом, таким характером и с таким (теперешним) отношением к жизни лучшего реформатора для системы тюрем и лагерей России не найти.

Но вряд ли ему предложат такую работу. А если предложат, то вряд ли он согласится.

Да и не заметно, что власть России хочет реформировать нашу тюрьму.

материал: Александр Минкин

Линк на страницу (откроется в новом окне)

© Электронное периодическое издание «MK.ru»

Охота на рысь со староверами(«Standpoint», Великобритания)

Бен Джуда (Ben Judah) Hunting the Lynx with the Old Believers

09/05/2013Староверы на Аляске ("The Atlantic ", США)
30/01/201340 лет отшельничества («Smithsonian», США)
25/03/2012Одна в тайге («Der Tagesspiegel», Германия)

21/01/2014

Когда джип застрял, я успокоился. Это был советский УАЗ, а застрял он между березой и канавой. Я поднял голову. Все целы, живы и здоровы. Эта горная дорога наводила страх. Двигатель надсадно ревел на высоких оборотах, и машина пыталась вырваться из плена замерзшего болота. Снег был глубокий и свежий. На нем были видны лишь следы зверей. Нам показалось, что мы заметили волка.

УАЗ застрял прочно. Мужчины вышли из машины и начали кричать друг на друга. Лишь тогда я понял, насколько серьезно наше положение. Мы находились в Тыве, самой отдаленной из этнических республик России, расположенной возле границы с Монголией, и пытались попасть в самый уединенный ее уголок, где в дне пути от ближайшей асфальтированной дороги лежит долина староверов.

Складывалось впечатление, что мы никогда не доберемся до места. Меня вытащили из машины и заставили толкать ее. Мужчины рубили березки и подсовывали стволы под колеса, чтобы УАЗик выбрался из канавы. Они ругались и все рубили и рубили березки, бросая их в чавкавшую под колесами жидкую грязь.

Мы были в Сибири. Температура опустилась почти до 20 градусов ниже нуля. Если не вытащить УАЗик из канавы, наша жизнь окажется под угрозой. Нам оставалось 50 километров пути; если не вытолкать машину, нам придется всю ночь идти пешком по глубокому снегу, неся на себе тяжелую поклажу - огромные мешки с мукой и сахаром. Неподалеку рыскал волк. Мужчины показывали мне его свежие следы.

Мы дрожали и молились, чтобы выдержал аккумулятор. Наконец УАЗик с ревом и брызгами вырвался из грязи. Сразу возникло чувство эйфории. Бензиновые пары внутри машины были сладки, как воздух спасения. Мы поехали дальше. А мужчины начали рассказывать мне понемногу о своих предках.

Они староверы, или старообрядцы. Их предки пришли в Тыву в поисках Беловодья. То была первая русская Утопия - мифическая сибирская земля в верховьях рек на самом дальнем востоке, в существование которой верили крестьяне; сказочное царство изобилия, где честно и справедливо правит белый царь. В поисках Беловодья в 1840-х годах сюда одна за другой отправлялись целые волны переселенцев. Крестьяне верили, что здесь бывал Толстой. Последняя казацкая экспедиция отправилась на поиски этой легендарной земли в 1898 году.

** это не картинка **

Староверы - это остатки великого русского раскола. Когда Петр I строил Санкт-Петербург, его патриарх Никон взялся за реформирование Русской православной церкви, чтобы очистить ее от язычества и несоответствий с греческим православием. Были изменены ритуалы и церемонии, а также произношение имени Христа. Креститься стали тремя пальцами вместо двух.

Раскольники взбунтовались. Они заявили, что религиозные ритуалы святы. Их изменение равноценно превращению стиха в прозу. Смысл, может, и останется, но стихотворение перестанет существовать.

Назвав себя приверженцами истинной веры, эти люди отказались от петровских реформ. Российское государство стало безжалостно преследовать их. Староверы тысячами сжигали себя, запершись в деревянных храмах и не желая переходить в новую веру. Они разбились на десятки соперничавших между собой клиров, а самые радикальные старообрядцы, называвшие себя беспоповцами или священства не приемлющими, начали обходиться вообще без священников.

Накануне революции староверы составляли примерно 20 процентов населения России. Тогда говорили, что если бы их отлучение от церкви было отменено, половина крестьян страны перешла бы в эту анархическую деревенскую веру без священников, в которой существовало самоуправление, осуществляемое на сходах. Сегодня староверов в мире осталось всего около двух миллионов, причем большинство проживает за рубежом. А из числа беспоповцев нескольких десятков тысяч живут в самых удаленных лесах Сибири.

Например, в Тыве. Эта земля похожа на ковбойское кино, в котором потерялся белый человек. Когда-то Тыва была самым уединенным в мире государством, которое Советский Союз в 1944 году аннексировал, а все остальные забыли. Коренные жители здесь азиаты, тесно связанные с соседней Монголией, но говорящие на тюркском языке.

У красных были великие планы по модернизации Тывы. Но сегодня здесь нет ни железной дороги, ни воздушного сообщения с Москвой. Проезжая по ведущей на юг дороге, встречаешь лишь сгоревшие избы и пьяных тывинских всадников, которые пристают к проезжающим водителям. Столица Тывы Кызыл состоит в основном из деревянных домов и кишит знахарками и шаманами. Славян здесь менее 20 процентов, и их количество быстро сокращается.

Но в самых диких и уединенных краях Тывы живут русские - примерно тысяча или около того староверов-беспоповцев. К их деревушкам не ведут дороги. Надо ехать на юг пять часов. Затем вы сворачиваете на горную лесную дорогу. Чтобы проехать дальше, вам придется дважды пересечь петляющий Енисей. Староверам такое уединение по душе. У них есть паром для переправы, и тывинцы к ним попасть не могут.

В тот вечер мы пересекли Енисей на маленьком плоту, пробиваясь через резкие порывы ветра. Я вернулся в прошлое в машине времени. Деревня носит название Эржей. Это одна из четырех староверческих деревень в верховьях Енисея. Они не соединяются между собой дорогами, и сообщение осуществляется только по воде. Чем дальше идешь по реке, тем более строгой и фундаменталистской становится их вера - до тех пор, пока не уткнешься в разбросанные крестьянские дворы, где люди вообще отказываются от многочисленных удобств современного мира. В Эржее нет телевидения, нет интернета и почты, нет канализации, водопровода и газет. С некоторыми современными технологиями старообрядцы смирились - у них появились мобильные телефоны, прочные старые советские внедорожники и электрическое освещение. Но деревенская жизнь у этих людей не претерпела особых изменений.

** это не картинка **

В то утро я познакомился с приятной старушкой в зеленом платке по имени Екатерина. Она отзывалась о Петре I так же, как о нем на протяжении столетий говорили все староверы - как о дьяволе. «Он привез в Россию табак, картошку и ересь». Он был библейским змеем-искусителем. Все, что пошло в России не так, староверы ставят в вину Петру. Опасная техника, опасные западные идеи - во всем этом виноват только он. «Петр причинил зло России».

Все дома в деревне деревянные, в каждом дворе есть свирепые псы и корова. Местные староверы как сокровище хранят иконы Богородицы в металлических окладах, передаваемые из поколения в поколение на протяжении веков. Иконы стоят на маленьких самодельных полочках, а лики святых взирают на тесные спальни. Они прибыли в Тыву вместе со староверами с Урала и из центральной Сибири - из «России», как говорят старообрядцы.

Я весь вечер ел за простым столом и общался с этими людьми. Они расспрашивали обо мне. «Скажи, а в Лондоне женщины ходят по ягоды?» Я расспрашивал про них. Все женщины в деревне ходят в платках. У мужчин длинные бороды. Едят они только своими собственными столовыми приборами. Дети до сих пор ходят в школу за три километра, перебираясь через реку. Дорога петляет по лесу, и иногда они видят там медведей. Когда я был там, деревенские заметили волка. Матери встревожились.

В долине работы нет. Нет никакой промышленности. Но все люди заняты. Женщины ведут домашнее хозяйство, ухаживают за коровами и доят их. Мужья охотятся. Каждую зиму они на три месяца уходят в лес, чтобы бить белку, соболя, охотиться на медведя и на рысь. Меха они продают русским и китайским торговцам, которые приезжают к ним в деревню и ходят по домам.

Такими русские деревни были всегда. Но долина староверов уже не та. Русское село больше не вымирает. Оно уже умерло. В деревнях стоят наполовину утонувшие в грязи избы с выбитыми стеклами. Сами деревни брошены, и живут там лишь старики да алкоголики. Пьяницы бормочут что-то на перекрестках. Повсюду валяется хвоя, бродят одичалые собаки. Есть такие места, где лесной зверь почти не боится человека.

В долине староверов остались последние живые русские деревни. Никогда я не встречал так много русских детей. Или новых деревянных изб. Ни разу за две недели пребывания в Эржее я не видел пьяного. Русская чума пьянства обошла эти деревни стороной. Конечно, выпившие там были, это чувствовалось по их дыханию. Я встречал мужчин с шишковатыми красными носами, слышал о больной семейной паре, живущей на берегу Енисея и все свои деньги тратящей на брагу. Но алкоголь там не является всеобщим бедствием.

У беспоповцев был когда-то строгий запрет на все виды водки. Но потом они начали делать послабления. Однако староверы строго соблюдают длящиеся месяцами посты, когда употреблять спиртное не разрешается. Такие посты длятся примерно три месяца в году.

Никто точно не знает, почему в России развилась эта эпидемия алкоголизма. Писатель Оливер Буллоу (Oliver Bullough) считает, что причина связана с доверием. Сталинская кампания по объединению крестьян в колхозы и по отрыву их от православной веры лишила русских земли и самобытности. А лагеря и политическая полиция разъединили их. СССР уничтожил деревню как единицу российского общества еще задолго до того, как уничтожил себя. Образовавшуюся пустоту заполнила водка.

Именно от этого бежали староверы. Первая волна беженцев с Урала в 1920-е годы присоединилась к следопытам, искавшим в независимой Тыве Беловодье. Вторая волна последовала из центральной Сибири в 1960-х годах, когда Никита Хрущев снова начал войну против Бога.

А долина староверов осталась нетронутой. Их никто не коллективизировал, и власть здесь присутствовала лишь номинально. Их объявили государственными охотниками, и на практике это означало, что мужчины получали зарплату, бесплатное оружие и патроны, а взамен сдавали государству шкурки. Староверам было сказано, что они выполняют срочный заказ на меха из Англии, и их оставили в покое в густой как джунгли сибирской тайге.

Жизнь в деревне власти игнорировали. Благодаря этому староверы могли поддерживать и сохранять свои традиции и жизненный уклад. Неясно, почему долину пощадили - наверное, потому что к 1950-м годам у советского государства появился цинизм и имперские замашки. Оно включило Тыву в свой состав, и его вполне устраивало то, что в невероятно удаленной, но стратегически важной долине вдоль по течению реки, ведущей в Монголию, живут белые люди.

Вероятнее всего, это было связано еще и с тем, что в деревнях у староверов не было священников. Некого было арестовывать. Многовековая практика молитвы внутри дома помогала староверам избегать пристального внимания КГБ. Важно и то, что деревни и крестьянские заимки располагались в верхнем течении Енисея в таких труднодоступных местах, что управлять людьми без массовых депортаций было просто невозможно.

Партия так и не смогла отыскать в тайге старообрядческие монастыри, скиты и отшельников, к которым обращались деревенские жители. Советские геологи со времен революции и до 1980-х годов находили в Сибири семьи и целые деревни староверов, которые не общались с другими русскими.

У меня возникло чувство доверия и гордости за Эржей. Вечера я проводил за блинами с чаем из лесных трав, беседуя со старушками. Старшее поколение в деревне по-прежнему отказывается от любой техники - от моторов, света, сотовых телефонов - от всего. Дома у них украшены занавесками, пластиковыми картинками лесов и разными деревянными безделушками. Они с улыбкой говорили мне: «Мы знаем, где живут таежные семьи. Те, что скрываются сотни лет. Знаем, но тебе не скажем».

В тот день мужчины готовились идти в тайгу. Я готовился в поход с длиннобородым Федей. Ему 58 лет. У него было две стычки с государством, после чего Федя страшно боится всего, что происходит за пределами долины. Первый случай был в 1973 году, когда его взяли в армию и отправили служить на Камчатку. «Тюремные лагеря...даже медведи там были в тюремных лагерях».

Второй случай произошел в 2007 году. Заехав на своем УАЗике за гору, он попал в руки милиции, которая арестовала его за «терроризм». Гаишники обнаружили у него в багажнике целый арсенал незарегистрированных охотничьих ружей. Федю на несколько недель заперли в камеру вместе с шестью алкоголиками, с которыми он так и не сумел поладить.

Я был не первым чужаком, отправившимся на охоту со староверами. Три года тому назад у них в деревне появился бельгиец со сверкающими часами, симпатичной женой и переводчиком. Он хотел убить медведя. Староверы занервничали. В это время года медведи спят. Чтобы добраться до ближайшей берлоги, надо было как минимум неделю идти туда, причем четырем охотникам с тремя санями. И это не говоря уже о собаках. Бельгиец осклабился: «Прекрасно. Я заплачу».

Это была маленькая берлога. Охотники сделали несколько предупредительных выстрелов и послали внутрь собак. Они пытались отогнать от берлоги жену бельгийца, которая надела на охоту солнечные очки. «Моя жена не боится!» - рявкнул иностранец. Она фотографировала, пока он одну за другой вгонял четыре пули в перепуганного зверя. Той ночью в деревне они развлекались, выпив бутылку шампанского. Староверам бельгийцы ничего не предложили. Но деревенские сохранили бутылку - как подсвечник.

Федя год назад водил в тайгу иностранца, и ощущения от этого у него были неоднозначные. Этот финн был профессиональным золотоискателем из какой-то транснациональной компании. Но в тайге у него начался длительный приступ паралитической депрессии. Он отказался разговаривать, а потом и есть.

Федя запаниковал, испугавшись, что финн умрет, и приказал возвращаться в Эржей. В качестве извинения золотоискатель подарил Феде секретную карту компании с нанесенными на нее золотыми жилами. Но она была на финском. Федя пытался ее расшифровать, но не нашел в Тыве ни одного человека со знанием финского языка.

Наш УАЗ был готов к охоте. Мы сложили туда ружья, дробовики, патроны, капканы и мешок сухарей. Взяли Фединого внука и двух собак. Затем поехали вдоль берега Енисея. На каждом повороте нас заносило, каждый ухаб давал хорошую встряску. Но из колеи машина просто не могла никуда деться.

Старик и мальчик рассказывали мне про медведей. 15-летний подросток видел одного по дороге в школу. Федя же за свою жизнь убил семерых и теперь предавался воспоминаниям. Внук внимательно слушал. Он хотел быть охотником, как и все мальчишки в Эржее. Его будущее было в тайге, а не в классе. Но на сей раз мы ехали охотиться не на медведя. Нам была нужна рысь. Мы мечтали о ее золотистом мехе. Мы хотели поймать самого хитрого лесного зверя.

Охотники называют эти три месяца в тайге «сезоном». Охотничьи трофеи бывают разные, но обычно это три рыси, 40 соболей и 300 белок. Если повезет, то за эти шкурки они могут получить до 10 000 фунтов стерлингов. Пять тысяч они отдают женам на домашнее хозяйство. Остальное откладывают, чтобы купить ружья и патроны на следующий сезон. Вот почему Федя хотел поймать рысь: есть китайцы, готовые заплатить до 300 фунтов за шкуру.

** это не картинка **

Еще двадцать километров, и дорога закончилась. Следующие 20 километров мы шли на лодке. Реки это шоссейные дороги Сибири. Зимой охотники трясутся по ним на своих джипах. Но вода еще не замерзла. Пока Федя заводил мотор своей деревянной лодки, мимо нас проплывали льдины.

Вот она - тайга. Но возникает ощущение, что этот ландшафт ты уже видел миллионы раз. В определенном смысле так оно и есть. Такие леса присутствую повсюду: в американских боевиках, на заставках Windows и в рекламных роликах с приглашением посетить Канаду. Горы в тайге были похожи на гигантские белые валуны, покрытые серым лишайником. Сквозь скелеты покрытых снегом деревьев со стороны Енисея проглядывало неяркое зимнее солнце.

Тайга кажется землей до начала времени. Но не староверам. Федя объяснил мне, что у каждой семьи из четырех деревень в тайге есть свой собственный участок площадью примерно 25 квадратных километров. На нем охотник охотится всю зиму.

Вблизи поселений деревьев в тайге становится все меньше, и поэтому охотники уходят все дальше и дальше вниз по течению Енисея. Они исходили тайгу вплоть до монгольской границы, которая в 200 километрах от староверческих деревень. Молодежь сегодня даже уходит за пределы долины, отваживаясь охотиться в тывинских лесах.

Слушая Федю, который рассказывал об этой охотничьей экспансии в погоне за мехами, я представлял себе, что на дворе 17-й век. Именно так создавалась Российская империя. Охотившиеся на соболя казаки забирались все дальше на восток вплоть до Тихого океана. И лишь после этого царь предъявил свои права на эти земли.

Охотничья избушка стояла прямо на берегу. Там был Роман с сыновьями, которые снимали шкурки с четырех белок. Этой избушкой пользовалась вся семья старика, а Роман был его племянником. У этого мужчины с огненно-рыжей бородой трое детей и еще больной младенец. Он пожал мне руку. Под его ломаными ногтями запеклась кровь.

Роман был одним из тех неудачников, которых русские называют «детьми лихих девяностых». В те годы государство почти полностью прекратило оказывать услуги жителям долины, а государственная помощь охотникам была отменена. Староверы снова стали жить сами по себе. Возникли проблемы со школой. Тывинские всадники начали предупреждающе стрелять в воздух, и Роман бросил школу. Ему было 12 лет, и он был нужен дома.

В избе мы поели. Она была сделана из бревен и обшита корой. Крыша просела. Мы спали на скамьях, на которые были брошены овечьи шкуры. В доме была керосиновая лампа и печка. Ее надо было постоянно топить, и мы по очереди кололи дрова. У меня это так и не получилось.

Роман охотился на рысь уже три недели. Он бродил вокруг избы, что-то бормотал себе под нос про зверя и жевал тонкие веточки. Он дошел аж до монгольских иероглифов на нижней границе снегов в горах, но нашел лишь несколько путаных следов рысьих лап.

Керосиновая лампа осветила контуры Фединого лица, когда он начал разливать похлебку, сваренную на печи. Дети играли в тени, изображая фигурки разных чудовищ на стене. Охотники едят то, что найдут в лесу. Но сегодня мы не нашли ничего. Ложки звонко гремели в старых жестяных тарелках с постным варевом.

В тот вечер старик рассказал мне, как жили его деды. Новости о начале войны пришли в долину староверов в 1941 году с запозданием, спустя несколько недель после немецкого вторжения. Они подумали, что это дело рук антихриста. Война Гога и Магога. Конец света.

Возникла паника. Затем начались самосожжения. Матери связывали своих детей, совали им в рот кляпы, а затем поджигали избы, читая молитвы. Отцы обливали себя бензином, а затем поджигали себя, исступленно вознося молитвы.

Спустя два года в долину пришла Красная Армия. Оставшихся мужчин забрали, посадили в грузовики и отправили на фронт. Большинство вернулось обратно. Но Тыва к тому времени была присоединена к СССР, и в долине установили советскую власть.

Это были последние самосожжения старообрядцев. Раньше такое случалось много раз. В 17-м веке почти 10 000 староверов сожгли себя в деревянных церквах. Говорят, что их души сегодня живут загробной жизнью в Беловодье, а правит ими белый царь.

На рассвете мне выдали ружье. Роман с сыновьями пошел вдоль берега Енисея. Мы решили углубиться в лес. Тайга это миллион оптических обманов. Когда смотришь вдаль, бесчисленные деревья сливаются, создавая единое серое полотно, которое окружает тебя. Ты вздрагиваешь, заметив пень, похожий на человека. Ты оборачиваешься и видишь то же самое, что впереди тебя - снег, чащу, березы, ели, сосны. Многократно повторяющийся ландшафт клонов.

Ты можешь лишь идти по охотничьей тропе через замерзшие болота, пробираясь под согнутыми стволами берез и мимо упавших елей с вывороченными корнями. Ты теряешь следы охотников. Ветки хлещут тебя по лицу. Устав, ты останавливаешься. Тебе хочется пить, и ты начинаешь есть снег. Но у охотников это не вызывает никакой тревоги. Ты ведь тоже оставляешь следы. И ты продолжаешь идти, хотя гораздо медленнее. Охотников не видно уже несколько часов. И вдруг они появляются, глядя на тебя.

Следы лап ведут за гребень горы. А потом в никуда. Старик остановился, чтобы покурить. Я смотрю на бесконечные деревья. Чем больше времени мы проводим вместе в тайге, тем больше он задает мне вопросов про Англию. Особенно Федю изумляет рассказ о спортивных залах. Он снова и снова просит меня объяснить, что это такое. Рассказ о велотренажере вызывает у него истерический припадок. Но в основном мы говорим о рыси.

В таежной чаще, километрах в 70 от последней заимки живут две сестры. Говорят, что они наизусть знают все Священное Писание и исцеляли больных детей, когда сами были маленькими. Они приняли обет молчания и сейчас живут в скиту. Отчаявшиеся люди добираются до них, чтобы позвонить в колокол в лесном безмолвии. Но меня охотники вести туда отказались.

Я снова отстал. На закате тайга превращается в самое красочное место в мире. За несколько часов снег меняет свой цвет от ярко-белого до золотисто-желтого и розовато-красного. Деревья тоже меняются. Из серых они становятся темно-зелеными, затем красно-коричневыми, а в конце темно-синими. Снег сверкает и искрится как миллионы алмазов. Но мне все это ненавистно. Я выбился из сил, запыхался и практически заблудился, пытаясь догнать охотников, которые приближались к рыси.

Бредя в сумерках, я пришел в ужас. Дважды я взводил курок своего ружья, когда из-за деревьев показывалась лисица. У меня возникли галлюцинации, когда я начал прислушиваться к своим скрипящим на снегу валенкам. Свет померк. Кровь застыла у меня в жилах, когда я разглядел за деревьями какие-то очертания.

Я повторял про себя: «У меня есть ружье, у меня есть ружье. Я могу убить это». Но тут у меня в голове всего на несколько секунд мелькнула мысль о том, что я не смогу стрелять достаточно быстро. Темнота была непроглядной. Я в ужасе выстрели по пню, который на секунду показался мне волком.

Ночью старика мучили кошмары. Началось все со стонов и неожиданных дерганий во сне. Затем он начал кричать. «Дедушка, пожалуйста...» Он скатился со скамьи и рыдая начал драться во сне с воображаемыми зверями. Иногда он как маленький мальчик издавал звуки ружейных выстрелов. Я лежал, стараясь не шевелиться и сдерживая дыхание, окруженный ружьями, топорами и ножами.

В то утро мы нашли свежие следы в семи километрах от стоянки. Цепочка следов шла вдоль покрытого снегом ручья. Когда это происходит, то происходит очень быстро. Охотник замер, вскинул ружье и выстрелил. Собаки визгливо залаяли. Однако рысь убежала в таежную чащу, где снег и молодая поросль человеку по пояс. Старик чертыхнулся, сорвал ветку и начал стегать собак за такую трусость и неудачу.

Мы пошли за рысью в рощу шамана. Охотники опустили стволы. В роще к березам были привязаны разноцветные лоскутки: синие, желтые, белые, красные, зеленые. Дары духам этих мест. Через рощу мы не пошли. Чуть дальше мы сделали остановку, чтобы собаки взяли след. Старик рассказал мне, что здесь много лет жил шаман. Но он умер в феврале. «Там есть отшельник-богомолец ... Один из наших ... Километрах в сорока. Он ест сырую рыбу и убегает прочь как олень, когда охотники подходят слишком близко».

Чем дальше мы шли по долине, тем ближе подходили к тывинским охотникам. Они охотятся иначе. Эти люди едут верхом на оленях и преследуют зверя с шестью или семью собаками каждый. Они охотятся несколько дней подряд и даже спят в седле. Когда-то возле долины жили оленеводы. Но дети уезжают в город. Там осталось всего несколько человек, живущих в глуши вместе с оленями. В прошлом у охотников были стычки с оленеводами. Староверы рады, что их становится все меньше. В тайге без них будет просторнее.

Мы уходим все дальше. Ежедневно проходим километров по 15. За все это время я останавливался лишь на 4-5 минут, чтобы отдышаться и посмотреть на солнечный свет, проглядывающий сквозь хвойные деревья. Все остальное время я внимательно смотрел, куда поставить ногу, бредя по следам охотников, и обламывал мешающие идти ветки. И мне постоянно слышался внутренний голос: «Я устал, мне хочется пить, я устал».

Когда так долго идешь в одиночестве, впадаешь в некий транс. В затылке возникает равномерный шум. Видишь новые следы рысьих лап. Потом снова ничего. Мужчины злятся. Роман рычит на меня. «Это ты виноват. Тебе надо уйти ... тихо. Зверь тебя слышит».

На самом высоком гребне появилось знакомое зрелище. Небо было исчеркано белыми полосами от реактивных двигателей. Десятки белых полос. По тайге разносился звук моторов, как будто мы подходили к Хитроу. Меня этот звук успокоил. Мы находились в 1000 километров от ближайшего международного аэропорта, однако долина лежит прямо по курсу лайнеров, летящих из Пекина.

Я пытался считать звуки летящих над нами «боингов» и «аэробусов», насчитывая порой 50 самолетов, но всякий раз сбивался со счета. Охотники тоже внимательно смотрели на них. Китайские 747-е в небе над русским средневековьем. «Они стали так много летать, может, лет 15 тому назад», - сказал Федя. Самолеты казались далекими и какими-то чужими, как инопланетные космические корабли.

Снова наступила ночь. Через оконные щели в избу проникал холод. Горящие в печке дрова потрескивали и плевались смолой, и под этот звук мальчишки заснули. Бодрствовали одни мужчины. Роман достал пластиковую бутылку, глотнул из нее и передал дальше по кругу. Старик при виде этого вздохнул.

«Я убью рысь». Роман смотрел на меня, но я не мог разглядеть его лицо. «Я убью ее». Он подвинулся ко мне, изо всех сил дернул шкуру, на которой я сидел, и пробормотал: «Я сдеру с нее шкуру».

Роман опаздывал. Три недели тому назад в деревню приехал китайский торговец. Устроившись возле большого хлева, он раздавал коробки с чаем и обещал 700 долларов каждому, кто в течение месяца сможет добыть для него шкуру рыси. «Мне нужны эти деньги», - сказал Роман.

Самогон творит странные вещи. Старик снова начал рассказывать о Беловодье, однако Роман его не слушал. «Это где-то на севере». Он передал Феде бутылку и начал снова бормотать что-то про рысь. Какая она сильная, какая красивая.

Бутылку мы прикончили. Охотники рассказывали истории про китайцев: как они размалывают рысьи зубы, делая добавки для чая, и как они втыкают себе в головы иголки, когда пьют этот чай. Как они спят, сжимая мех рыси между ног для большей плодовитости. Как в Китае есть целые города, где люди живут в стеклянных домах и три раза в день едят гамбургеры.

Я пил, лицо у меня все больше краснело, и я как параноик начал в чем-то подозревать охотников с их ружьями, которые висели у выхода. Я вышел наружу и посмотрел вверх на звезды. Их было так много, но я не мог вспомнить, какая из них как называется.

Утром мы вышли еще затемно. Но я не увидел, как прекрасный хищник бросается в заросли, как он бежит по глубокому снегу. Как спотыкается, будто ударенный гирей. Я не слышал бросившихся за рысью собак, которые скулили и лаяли на кровь. Я не видел, как вторая пуля прикончила эту мощную, но незадачливую красоту.

Роман убил рысь. В тот вечер, когда я вернулся голодный в избу, он вытащил черный полиэтиленовый пакет и вывалил из него шкуру зверя. Она со стуком упала на пол. «Смотри. Вот она. Мы убили ее для тебя».

Снаружи радовались собаки, хрустя гибкими костями рыси и ссорясь из-за ее внутренностей. С рыси сняли шкуру, но голову оставили. Ее набили ватой, и она торчала из ее глаз. Я взял рысь за шею и встряхнул ее. Она была такая мягкая и нежная. Мои пальцы ощутили сухожилия и кости внутри шкуры. Мне захотелось бросить ее. Ведь она была живая.

Оригинал публикации: Hunting the Lynx with the Old Believers

Опубликовано: 16/01/2014 14:54

Читать далее: Линк на страницу (откроется в новом окне)

Follow us: @inosmi on Twitter | InoSMI on Facebook

Линк на страницу (откроется в новом окне)

----------
Last edit by: aborigen at 20.01.2014 23:55:45

Саша, я не знаю...
Это знакомый с Нвсб поздравил с НГ ... Как-нить спрошу...

Был короткий и ласковый сентябрьский день. Совсем по-летнему пригревало солнце, золоченые паутинки носились в воздухе, бесшумно падала с деревьев рыжая лиственничная хвоя.

Всего-то три дня пробыл дома Иван и вот опять впереди пятидневная дорога в стадо. Путь оленеводы измеряют не километрами, а днями, так уж повелось издревле. И этих трех дней, проведенных дома не было бы, если бы он не привез в школу своего старшего сына помогавшего ему все лето в стаде. А кто еще, если не сын должен помогать отцу- бригадиру, у которого в бригаде на полтары тысячи оленей всего три оленевода вместо двадцати пастухов и шести чумработниц. Не идет молодежь в пастухи из-за смешной зарплаты в четыре тысячи рублей, из-за непрестижности работы, да мало ли из-за чего. Невеселые мысли в голове у покачивающегося на лошади Ивана, ох невеселые.

А тут еще учетчика из района навязали, приспичило кому-то оленей пересчитать и доложить немедленно в министерство сельского хозяйства республики. Когда ширина тропы не позволяла ехать рядом, учетчик ехал сзади и молчал. Но стоило тропе выбежать из теснин на широкое место, он оказывался рядом и затевал очередной, как казалось Ивану, совсем не нужный разговор. Шел четвертый день пути, они только что поднялись на очередной хребет Верхоянских гор, где Иван решил дать коням немного отдохнуть. Учетчик подсел рядом.

- Слышал я Иван, что ты хороший бригадир. Вот закончим учет, вернусь в район, и буду просить, чтоб тебе зарплату увеличили. - Похлопывая покровительственно по плечу Ивана, заговорил учетчик.
Иван ничего не ответил, внимательно осматривая тропу, убегающую с гребня вниз.
- Ты в отпуск, когда ходил? - Не отставал учетчик.
- Никогда - буркнул Иван.
- Это не правильно! Куда ваш директор смотрит. Человека нужно беречь. Таких как ты специалистов у нас по пальцам пересчитать можно, а он тебя эксплуатирует как крепостного, в отпуск не пускает.
- Зачем нам отпуск, охотится и без отпуска можно.
- Съездишь, мир посмотришь, он, мир-то, большой. Ты был где-нибудь кроме гор своих?
- В Якутске был…
- И все?
- Все.
- В Москву съездил бы в Петербург….
- Зачем?
- Музеи там разные, театры, цирк.
- У нас цирка и здесь хватает, да и некогда мне. Вы же знаете, что на все стадо нас только четверо.
- А что жены не едут с вами в стадо?
- А детей с кем? Привыкли жить в поселке, в теплых деревянных домах наши жены….
- Ну, ты это зря им работы и в поселке хватает. Видал я, какие они унты шьют - загляденье. А сколько еще всяких сувениров делают, а? Это же какой доход они вашему предприятию приносят, а ты «привыкли». Сейчас спрос в больших городах и за границей на нашу продукцию большой. Нет, людей беречь надо, тем более женщин, зачем им в стадо, стадо это дело мужчин.
Иван молчал, курил и думал о более простых вещах, чем отпуск. А разговаривал он с тайгой, и тайга была отличным собеседником, слушала и кивала в ответ.

На величавых горах, под облаками, скрывающими их вершины, синела вековая богатая зверем родная тайга. Тропа, по которой они сейчас спускались, вилась по отвесным скалам над кипящей горной рекой, прозрачные воды которой почему-то старались быстрее покинуть эти горы и стремительно неслись по камням вниз, в долины.

Ехал Иван на четверке выносливых якутских лошадей. На одной сидел сам, а три остальные были загружены припасами, в основном продуктами питания. Все лошади находились на одной упряжи, чтобы не разбежались. Вдруг, где-то над их головами раздался сначала чуть слышный шорох, который через секунды перешел в грохот осыпающихся камней. Одна из лошадей испугалась, встала на дыбы и потащила за собой всю четверку. Иван, не ожидавший такой прыти от спокойных низкорослых и лохматых лошадок, не удержался и выпал из седла. Нога застряла в стремени, и несколько минут взбунтовавшиеся лошади волочили его по земле. Учетчик напугался и застыл на месте. Увертываясь от камней, зацепившись одной рукой за подпругу, другой рукой достал Иван нож - вечный спутник эвенка, с неимоверным усилием подтянулся и, перерезал стремя. Рухнув на каменистую тропу, замер, прислушиваясь к телу. Потом осторожно ощупал голову, руки, ноги. Особых ушибов не было, а вот нога…. Превозмогая боль, стянул мягкий сапог, ощупал. Нога оказалась поврежденной в том месте, где застряла. Вывих или перелом определить Иван не мог.

Подъехал учетчик.
- Что случилось - испуганно глядя на Ивана - спросил он.
- Нога… может, сломал….
Учетчик сполз с лошади, осмотрел ногу, не дотрагиваясь до нее.
- Вывих, однако - махнул он рукой. - Пройдет.
Иван же подозревал, что нога сломана.
«Может вернуться в поселок» - в какой-то момент подумал он, но учетчик, как будто подслушав его мысли, сказал:
- Иван нужно ехать в стадо, с меня в министерстве шкуру спустят, если я не выполню поручения. А нога пройдет, не впервой, наверное?

Конечно не впервой. Испокон веку со всеми болячками справлялись оленеводы сами, правда в недавнем социалистическом прошлом немного побаловали их вниманием, но все быстро прошло, как будто и не было. Посмотрел Иван в глаза учетчику, и вспомнились ему недавние слова этого чем-то не приятного ему человека: «людей нужно жалеть».
- Ладно, поедем. Только вы коней приведите, вон они стоят - указал Иван на лошадей под скалой.
- Это я мигом - засуетился учетчик.

Перетянув ногу потуже, превозмогая боль, Иван так и доехал с одним стременем до стада.
Приняв однажды решение, Иван обычно его не менял. Попав в стадо, с которым имел дело с малолетства, постигнув к пятидесяти годам все хитрости и секреты оленеводства, Иван взялся за работу. Работы как всегда было много и думать о ноге времени не было, да и что зря думать, если в стаде единственная радиостанция все равно не работала. День шел за днем, нога постепенно опухла, невыносимо болела, сапоги и другая обувь на нее уже не залазили. Пришлось надевать на сломанную ногу кянчи из меха горного барана чубуку, а сверху обматывать ее куском мешковины из-под муки. Учетчик делал вид, что не замечает страдания Ивана, и требовал ездить с ним по горам, подсчитывая поголовье. Круглыми сутками они переезжали с места на место еще две недели, и все это время испытывал Иван дикую боль в сломанном голеностопе.

Когда, наконец, работа по учету закончилась, учетчик уехал, кивнув Ивану на прощание головой, а у Ивана образовалась срочная работа в соседнем стаде, где без его опыта никак не могли обойтись. Ничего не поделаешь - надо так надо. И отправился Иван в очередной восьмидесяти километровый путь.

Осень в горах коротка и быстро переходит в зиму. Вот уже оказывая легкое сопротивление, под ногами со звоном ломается утренняя корочка льда. Как-то незаметно почти все горы укрыл белый, совсем не пушистый снег. Иван, хромая, лазил по этому снегу, переходил вброд еще не замерзшие бурные ручьи, карабкался по склонам, отгонял от стада упорных и умных волков. Нога от беспокойства, холода и сырости болела все больше и больше, не давая спать ночами. Иван, конечно, пытался чем-то помочь себе, но у предоставленных самим себе оленеводов давно уже не было в стаде даже медицинской аптечки. Все, что он нашел из лекарственных средств, оказалась марганцовка. В ее-то растворе он ежедневно, по два-три часа, и держал больную ногу.
Но лекарство это не помогало, через месяц нога уже не просто болела, а горела - из почерневших пальцев сочилась кровавая жидкость. Однажды разбинтовав ногу, понял Иван, что случилось худшее из того, что могло произойти - началась гангрена. Знал опытный оленевод, что это такое не понаслышке, ведь оленей, сбивших в кровь копыта, он лечил сам и часто, ничего кроме единственного средства - ножа им уже не помогало. И для него остался единственный способ выжить - резать.

То ли ища поддержки у родных гор, то ли воздуха ему не хватало в эти минуты, выглянул Иван на улицу. Луна в тот вечер была полная. Ее зеленоватый свет блестел в каждой снежинке, в мертвом свечении торчали из снега чахлые лиственницы, где-то далеко, далеко выли волки. Он коротко взглянул на Луну и, помня наказы стариков долго не глядеть на лунный свет потому, что это верная смерть, вернулся в палатку.

Достав из ножен узкий якутский нож, он несколько минут, глядя в одну точку, правил мягкое лезвие с помощью специального железного бруска всегда болтающегося на кожаном ремешке на ножнах. Потом открыл дверцу небольшой железной печурки, что бы было больше света, зажал в зубах короткую и горькую на вкус лиственничную палочку и быстрыми точными движениями охотника и оленевода обрезал себе сразу два пальца на правой ноге. Два раза горячая боль прожгла его тело от ноги до затылка и отразившись там стекала обратно к ноге уже смертельным холодом. Крупные капли пота выступили на обветренном лице, но ни один стон не вырвался наружу. Товарищи Ивана старались в это время не смотреть на него, и только когда он отложил в сторону нож, один протянул ему горсть толченой травы с ягелем, а другой кружку с горячим густым чаем.
Ни спирта, ни водки у оленеводов в стаде не бывает, и боль Иван мог заглушить только своей волей, волей сына сурового северного народа - эвенков.

На следующий день, в полдень, отрезал Иван еще два пальца, а через день половину, последнего, большого. Он надеялся, что гангрена не проникла дальше половины этого пальца, но вскоре понял, что ошибся, боль не унималась и оставшаяся часть пальца продолжала чернеть.
Товарищи предложили снарядить нарту и отвезти Ивана в поселок, но он не позволил оставить стадо всего на двух человек. Иван был сильным и мужественным человеком, но болезнь оказалась сильнее - человек слабел.

Однажды из короткого забытья его вывел громкий лай собак и в палатку ввалился сын Ивана, Архип, которому пастухи уже успели рассказать о состоянии отца. На счастье юноша привез в стадо недостающую деталь к рации «Ангара» - микрофон, без которого она была просто железным ящиком. Архип быстро связался с соседней бригадой, а оттуда тревожная весть полетела в оленеводческий поселок. В тот же день радиограмма дошла до республиканского центра медицины катастроф республики, который выполняет экстренные вылеты по спасению людей, и до брата Ивана, Дмитрия живущего в столичном городе. Дмитрий не на шутку беспокоился за жизнь близкого человека памятуя о случае двухлетней давности, когда к их племяннику упавшему с нарты и ударившемуся о торос головой в течении недели не могли добраться врачи, так юноша и скончался не дождавшись помощи.
Он по три раза в день звонил в центр медицины катастроф, но санрейс откладывался день за днем из-за нелетного прогноза.

Тогда Дмитрий позвонил знакомому директору одной небольшой северной авиакомпании и рассказал о постигшем их семью несчастье. Директор, коренной северянин, только уточнил место нахождения стада, и ничего не пообещав, немедленно пригласил к себе самый опытный экипаж.
- Мужики - сказал он. - Я отдаю себе отчет в том, что делаю, но если есть хоть какая-то возможность пробиться в горы, то пробейтесь. Если Дмитрий Иванович поймешь, что пройти нельзя, возвращайся. Рисковать машиной и вами троими мы тоже не можем. Вы меня поняли?
- Так точно, Андрей Семенович, поняли. - Ответил командир экипажа. Разрешите идти?
- Идите.
А когда экипаж повернулся к нему спиной, Андрей Семенович быстро перекрестил выходящих из кабинета пилотов.
Прогноз оказался на самом деле не летный.
- Командир, может, шоколадку и к Марине сходим - предложил бортмеханик.
- Покупай - бросил командир и пошел на АМСГ* .
Когда бортмеханик прибежал на АМСГ, командир сидел перед закутанной в шаль молодой женщиной и говорил:
- Мариночка, ты же понимаешь, что там человек погибает. Хороший, понимаешь человек.
- Понимаю, но нельзя же сейчас лететь.
- Ты Мариночка нам только прогнозик напиши на ближайшие три часа, чуть-чуть летный и все. А мы сами решение примем. Мы Мариночка слово дали Семеновичу, что на рожон не полезем и если что вернемся. Заодно тебе поможем, фактическую погоду каждые десять минут передавать будем, а?
- Ну, ладно - сдалась синоптик. - Напишу, только вы……..
- Хорошо Мариночка, все будет тип-топ. - Кладя плитку шоколада на стол, заверил командир.
Диспетчер прочел прогноз, проверил задание на полет и нехотя подписал разрешение на вылет.

Пролетев по долине Дулгалаха, оставив, справа высоту 873, вошли в ущелье знакомого ручья. Слоистые серые облака закрывали верхушки гор, но впереди было чисто. Хлопая срывающимся с лопастей потоком воздуха вертолет через пятнадцать минут влетел в более широкую пойму горной реки и, спугнув на склоне горы снежных баранов, метнулся вниз по течению.
- Паша, где это стадо? - Повернул голову в сторону второго пилота командир.
Второй пилот пальцем показал на свернутой карте квадрат:
- Где-то здесь…
-«Где-то» - проворчал командир. - А поточнее, нельзя?
Второй пилот пожал плечами.
- Гордеич, смотри в оба - скомандовал командир бортмеханику.
- Есть - послышалось в наушниках.
А внизу проносилась редкая малосильная тайга с разнобоем наклоненных частыми ветрами деревьев торчавших из каждой расщелины. Безнадежно унылое гиблое, на первый взгляд, царство вечной мерзлоты.
- Рядом стадо - сказал командир.
Второй, как всегда вопросительно посмотрел на командира.
- Волчьи следы появились и много, значит олени рядом.
Второй еще пристальнее стал вглядываться вдаль и наконец, спокойно произнес:
- Вижу.
- Я давно уже вижу - еще спокойнее сказал командир. - Гордеич, ты там не заснул?
- Нет, командир.
- Тогда готовность номер один.
Встревоженные вертолетом завертелись в беге по кругу олени, задвигалось внизу все живое.

Хирург, делавший Ивану операцию, удивился с какой точностью, как опытный хирург, отрезал себе пальцы этот, в общем-то, почти безграмотный оленевод. Знал бы он, что Ивану приходится часто делать такие вот операции оленям, он, может быть, и понял, почему так ювелирно все сделал Иван. С восхищением глядя на необычного пациента, хирург сказал:
- Вовремя вы ампутацию себе провели, еще день-другой и лишились бы ноги или еще хуже погибли бы от заражения крови.

Через месяц Иван вернулся в родной поселок и узнал, что за время нахождения на больничном, потерял двадцать процентов зарплаты и опять вспомнил слова учетчика: «людей надо беречь».

АМСГ* - «Авиационная метеорологическая станция гражданская»

Н.Решетников Новосибирск

Андрей Крайний покидает пост главы Росрыболовства

Глава Росрыболовства Андрей Крайний, руководящий ведомством с момента его образования в 2008 году, покидает этот пост, передает «Интерфакс». Кандидатура нового главы, как сообщил на брифинге в четверг вице-премьер Аркадий Дворкович, в настоящее время находится на подписи у премьер-министра РФ.

Теперь глава Росрыболовства будет совмещать свой пост с должностью заместителя министра сельского хозяйства.

Как сообщила пресс-служба Минсельхоза, проект постановления, предусматривающего совмещение этих должностей, на заседании правительства в четверг представил глава Минсельхоза Николай Федоров.

Этим проектом также вносятся изменения в положение о Росрыболовстве, согласно которым руководители территориальных органов ведомства назначаются на должность и освобождаются от должности министром сельского хозяйства РФ по представлению руководителя Росрыболовства.

По данным источников газеты «Ведомости», 54-летнего Андрея Крайнего на посту руководителя Росрыболовства может сменить Илья Шестаков, в настоящее время занимающий должность заместителя министра сельского хозяйства.

В феврале 2013 года Следственный комитет России (СКР) возбудил против Крайнего уголовное дело по статье «служебный подлог», напоминает русский Forbes. По версии следствия, в мае 2011 года он распорядился уволить задним числом главу Северо-Западного территориального управления ведомства Сергея Муравьева, пойманного на взятке.

Позднее обвинения с бывшего главы Росрыболовства были сняты.

ИМХО, "А Кто бы сомневался... "Своих не сдают КГБшники...

В КУРШАВЕЛЬ, наверное, поедет с трудов «праведных»...

Линк на страницу (откроется в новом окне)

Невыразимо приятно было предаваться безделью сидя у костра после утомительного перехода, хлопот с ужином и засолки рыбы.
- Ну, что братка, поговорим о хитрых и умных? - подмигнул я Михаилу.
- О евреях что ли? - спросил Вася.
Михаил улыбнулся: - О медведях это он.
- Ну, как всегда! В тайге, о чем бы ни зашел разговор с приезжим из города, о медведях завсегда слово вплетут. - Дымя сигаретой заговорил мой второй брат Володя. - Понараскажут историй, куда тебе писателям. Такой уж склад души у северян, да и как это жить в глухомани да о медведях не вспомнить.
- Хоть ты меня брат и записал уже горожанином, я все же попытаюсь как-нибудь отличить сказку от правды.
- Да ты не обижайся братка. Забыл что ли? Он у нас всю жизнь умничает, хотя и не должен.
- Это почему? - Спросил Володя.
- Как почему? Забыл как в сказке: «Старший умный был детина, средний был и так и сяк, а младший вовсе был дурак».
- Значит, тебе, как самому младшему и соврать можно, да? Вроде, того - а что с дурака возьмешь?
- А почему обязательно соврать? Вот, например когда я Ваську с собой взял сюда в первый раз у нас с медведями очень даже интересный случай был. - Михаил повернулся к Василию. - Помнишь?
- Да уж не забуду никогда.
- Расскажи - попросил я.
- Васька тогда первый раз в тайгу попал. Трусил, наверное, от меня старался не отставать, - начал рассказ Михаил.
- Ничего я не трусил… - обиделся Василий.
- Ладно, не трусил! - успокоил его Михаил. - Так вот. Идем значит петлю ставить, а навстречу таежный боярин. Место такое, что не разойтись нам с ним и обратно ни он не я повернуть не желаем. Васька-то, как я понял и не заметил его сначала, уж потом, когда я стрелять начал. Здоровый попался косолапый, крепкий. Всю обойму в него всадил, а он лежит на спине и лапами двигает. Подошли. Ну, сами знаете как себя люди, впервые столкнувшиеся с ним в тайге, ведут. Кто чувств лишается, кто немеет, кто орет. Вот Васька мой, когда подошли к медведю, тоже как заорет и оба ствола при этом разряжает в открытую пасть. Это из него так адреналин вылетел. Затих мишка, я папиросу достал, прикуриваю, а Васька говорит: «Медведь». Я ему: «Медведь, конечно, кто же еще». А он опять: «Медведь». Да «медведь, медведь, можешь не сомневаться» -говорю я, а сам думаю не поехала ли крыша у парня от эмоций. Васька в третий раз, но, уже заикаясь: «Ме-ме-дведь» и смотрит куда-то мимо меня. Я глаза скосил, ба! Прямо на нас прет еще один и такой же здоровенный. Васька хоть и впервые в тайге, а мигом сообразил, что оружие все разряжено и, рванул! Хоть убитый этот боярин у меня уже шестнадцатый был, но и я еще быстрее Васьки припустил оттуда.
Сколько бежали, не помню, но когда остановились отдышаться, оказалось, что никто за нами не гноиться. Перезарядились и пошли обратно. Я думал, что тот, второй, не по нашу душу шел, и надеялся застать его у убитого, но там его не оказалось.
Так вот, самое интересное, когда возвращались к медведю, то ни одного своего следа не нашли. Бежали, однако, земли не касаясь.
Все засмеялись.
- Ты же братка опытный боец, почему сразу-то не перезарядился? - спросил я.
- Да, - сказал Михаил, криво улыбнувшись, - опыт, конечно, увеличивает нашу мудрость, но не уменьшает нашей глупости.
- Только на этом история не закончилась - вставил Вася.
- Вот как? И что же было дальше?
Михаил раскурил папиросу.
- А дальше, как раз о том, что медведи еще и мстить умеют.
- Ага! - согласно закивал головой Вася.
- Мы шкуру того медведя растянули сушиться вон между тех двух лиственниц. Мясо подвесили тут же. А про того медведя от которого бежали и думать забыли. Но, через три дня приплываем с сетей, а табора не узнать. Все изорвано, исковеркано, разбросано. Палатку в клочья изорвал и даже весь каркас переломал.
- Печку, печку, и ту помял - сказал Вася.
- Тубы пластиковые, что под рыбу, и те разорвал, искусал, и ушел.
- А почему ты думаешь, что это тот же самый медведь был. - Спросил я.
- Да тот, я просто чувствовал это. Он за своего товарища нам отомстил таким образом.
Солнце давно село. По лесу разливалась жиденькая мгла. Вечер был полон звуков, тихих, глуховатых, будто тайга дремала и бормотала сквозь сон. Где-то в чаще глухо, устрашающе ухнул филин.
Володя тоже закурил сигарету, поерзал на чурбаке, заговорил:
- Года три тому, недалеко тут, собаки остановили мишку, я метров на сто подошел, стрельнул. Тот сразу завалился головой в мох, лапы под себя, задницу кверху, ну прям как поклоны в церкви отбивает. Подхожу, не шевелится. Собаки его треплют, аж визжат. Хотел закурить уже и вдруг вижу, что он на меня совершенно живым глазом смотрит и ну прям прикидывает, как бы получше тяпнуть за ногу. Вскинул я карабин, и он вскинулся одновременно! Я опередил на долю секунды. Так он, падая, ухватил зубами лиственницу, с руку мою толщиной, и одним жевком ее перекусил вместе с последним выдохом.
- Неужели он собак терпел только для того что бы тебя скрасть?
- А вот….
- Да, челюсти у них будь здоров! Помнишь, Миха, как я росомаху хотел поймать в прошлом году? - Васька аж привстал с чурбака.
- Помню - улыбнулся младший брат.
- Росомаха повадилась вокруг шастать, я на нее решил капкан поставить, волчий. Привязал вон там к лиственницы голову оленью, - Васька показал в густые сумерки рукой. - А под нее капкан насторожил. Короче день стоит - ничего. Два стоит - никого. А на третий, утром подхожу к лиственницы, а головы тю-тю и капкана то же. Я Михе кричу! Подошел он посмотрел и говорит: «Шатун». И только тут я понял, точно следы-то медвежьи! А Миха мне показывает на крохи, что от головы этой оленьей остались. Всю голову, мерзлую как лед, сожрал вместе с костями и ушел. Топором невозможно такую порубить, а он зубами разгрыз!
- Голод не тетка…
- И что нашли шатуна? - спросил я.
- Нет. Ушел и как сквозь землю провалился, хотя пришлось озираться постоянно.
Долго мы еще сидели в тот вечер у костра, а дремучий лес вокруг стоял спокойно, и сумрачно, точно осуждая нас людей, качал темными вершинами.

Быһах* - якутский нож

Н.Решетников Нвсб

О ТОМ, КАК ГОСТЯ НА РЫБАЛКУ ВОЗИЛИ..

- Черт! Черт! Черт! - Шагнув из кабины пилотов в звенящий шум салона, восклицал Николай.
- Что? - поняв по недовольному лицу и возбужденному виду друга, спросил Виктор.
Николай присел на кучу бутора посредине салона вертолета и сделал знак, чтобы все придвинулись к нему.
- Значит так - перекрикивая шум начал он. - до захода солнца на реку не успеваем.
Александр сморщился и досадливо махнул рукой. Кому же если не ему - пилоту не знать, что посадка с подбором площадки с воздуха разрешена только в дневное время. А еще эта дымка.

Виктор почесал бровь, а Сергей только поглядывал, то на одного, то на другого.
- предлагается два варианта - продолжил Николай. - первый: летим с экипажем в поселок газовиков и до вечера воскресения пьем водку так как рыбачить там негде, разве что в Берго чебаков на удочку.
- А второй? - подпрыгнул с места Виктор?
- Тимур говорит что на карте минутах в десяти лета есть довольно большое озеро прямо под горушками. В это озеро, судя опять же по карте, впадает небольшая речушка и вытекает из него. Если нас устроит это озеро, то он сейчас подвернет маленько, и выбросит нас там.
- А там кто-нибудь до нас бывал? - спросил Александр.
- Не знаю - ответил Николай
- Я тоже не знаю - сказал Виктор
- Ну что? Голосуем? - Николай обвел всех взглядом. - кто за поселок?
Никто не поднял руки.
- Значит на озеро - подвел он итог, встал и шагнул к кабине.
- Ну не водку же жрать право-слово….
Август стоял сухой, удушливо-знойный. Лена обмелела, обнажила отмели и желтые косы свои. Грозы то и дело поджигали тайгу. В горячем небе стояла странная оранжевая мгла, и заходящее солнце светило сквозь нее красным шаром, словно раскаленное железо.
Темур - командир экипажа, ткнул пальцем, показывая Николаю на появившееся из дымки узкое и длинное озеро по форме напоминающее бумеранг.
- Смотри Анатольевич, где вам удобнее будет?
- Сам Арчилыч выбирай, тебе садиться.
- А вам тут три дня торчать.
Николай разглядывал через блистер берега ….
- Вон на том берегу, напротив мыса, где пара сухостоин торчит и зеленая полянка среди камней….. сможешь?
- Посмотрим - и командир больше не обращая внимания на слова пассажира, завалил вертолет вправо и по дуге стал заходить к нужному месту. Пролетев над площадкой и осмотрев ее, вертолет снова развернулся и начал, вздрагивая всем своим металлическим телом, снижаться.

Бортмеханик бесцеремонно отодвинул рукой от входа Виктора и уселся на откидное сидение возле выхода. Пассажиры уже встали со своих мест и тянули из кучи бутара кто рюкзак, кто мешок, готовые в любую минуту броситься из вертолета.
Тяжелую машину несколько раз качнуло, прежде чем она коснулась земли, но и после этого двигатели не сбрасывали оборотов, пока бортмеханик, с грохотом сдвинувший боковую дверь, не выпрыгнул за борт, не оглядел грунт и шасси. Наконец, он махнул рукой, показав какой-то знак и вертолет сбросив обороты двигателей, прочно осел на мощных стойках.
Не успел бортмеханик сделать шаг в сторону от проема, как оттуда полетел первый мешок. За ним второй, третий. И вот уже все уложено в трех метрах от шасси под свистящими вращающимися лопастями. Последним, оглядев опустевший салон, спрыгнул на землю Виктор. Бортмеханик, пожал ему руку и задвинул дверь. Рыбаки упали сверху на свои вещи и лежали так, пока вертолет, взметая мусор и изрыгая из сопла горячий вонючий газ, не оторвался от камней и, клюнув кабиной, рванулся ввысь.

Место, где высадились рыбаки, было унылое: изогнутое озеро вдоль гряды полуразрушенных горушек, а между озером и горами марь заросшая сухими кочками и чахлыми лиственницами, с которых свисали космы белого мха. Место, где расположились лагерем рыбаки, немного возвышалось над марью, и от него тянулся к горам каменный язык из округлых валунов покрытых мхом. Только с одной стороны подступала к озеру сплошная стена леса, и огромные стволы елей, поваленных ветрами, серели в прозрачной глубине под обрывом противоположенного берега.

По не писаным законам каждый взялся за какое-нибудь дело. Виктор раскладывал на «столе» нехитрую снедь. Николай с Александром накачивали лодки. Сергей, как гость, пытался помочь то одним, то другим.

- Да, не хотел бы я тут купаться - мрачно сказал Александр, сталкивая на воду лодку. Черт знает, откуда здесь это озеро. Ну ладно было бы болото. Болота в предгорьях не в диковинку. А ведь тут глубь, дна не видать - и тишина. Хоть бы чуть вода шелохнулась.
Как бы в ответ на эти слова в полной тишине, нарушаемой только потрескиванием костра, в озере звучно чвакнуло что-то.
Все повернули головы на странный звук.

- И вправду, невеселое местечко, за то рыбалка, наверное, тут будет знатная. - Сказал Виктор - А может тут вообще какой-нибудь гад живет, вроде шотландского чудовища. Вот бы поймать такого!
- Поживем, увидим - подвел итог Николай. - И вообще, какой тут гад при здешних морозах! Это или газ или зверь, какой.
- Откуда тут на горе газ? - Саша оглянулся на водную гладь.
- И то верно. Ну, как бы там не было, а на новом месте осторожностью пренебрегать не следует, - сказал Николай. - По одному пока не ходить и ружьишко держать заряженным. Вон по той стороне лес дремучий тянется хоть и не широкой полосой, всего с километр, наверное, но зато в длину даже не разглядел, где он заканчивается.
- А вот сейчас проверим. - Заявил Виктор раздеваясь. - Брось Витька, комары загрызут.
Но было уже поздно. Виктор, высоко поднимая ноги, подошел к воде и нырком махнул с берега. Вынырнул метрах в пяти и, рассекая саженными прохладную воду, переливающуюся на поверхности светлым блеском, наслаждался ощущением купания и сознанием своей ловкости.
- Ну, как? - Спросил Саша.
- Хороша водичка, но только у поверхности, ниже - ледяная. - Выбираясь на берег, доложил Виктор.
- Тогда перекусываем и по лодкам - предложил Николай.
- Всенепременно - поддержал предложение Александр. - Раз вода холодная, может и приличная рыба здесь найдется, а?
В зелени кустов уже мелькали желтые листья, подсыхали верхушки трав, и в этом особенно чувствовался перелом лета, но серые оводы толкались и жужжали вокруг подтверждая, что здесь, на их мари, еще лето.

- В детстве мы вот таким злющим оводам втыкали в хвост соломинку, а он все равно летал, но кусаться переставал. - Дожевав колбасу, сказал Саша. - Отец говорил: «нельзя мучить животных», а мы ему: «мучить нельзя, а соломинку можно, раз они кусаются. Раз они не полезные». Я и сейчас не знаю полезные они или нет, хотя представляю себе, что такое пищевая пирамида.
- Каждая тварь для чего-то природой придумана, есть, наверное, и у него своя функция на этом свете. - Отозвался Сергей.
- Как Владимир Иванович-то? - Спросил Сашу Николай.
- Нормально. Огородничает.
- Привет ему передай от всего нашего семейства.
- Хорошо, передам.

Владимир Иванович, отец Александра, до недавнего времени был командиром объединенного авиаотряда, в котором работал начальником отдела применения авиации в народном хозяйстве Николай, все его родственники так же работали в этом аэропорту. Владимир Иванович во время Великой отечественной войны был командиром эскадрилий истребителей и пользовался среди работников предприятия высочайшим авторитетом. Он никогда не носил форменный костюм со знаками различия, а в любое время года приезжал на работу в потертой летной кожаной куртке, ставшей в результате заветной мечтой каждого молодого специалиста, а впоследствии и своеобразной модой. Куртки доставали, кто, где мог, потому, что по приказу такая одежда полагалась только пилотам полярной авиации и некоторым экипажам вертолетов, выполняющим определенные виды авиационных работ. Саша пошел по стопам отца, летал командиром Ан-2. Сергей, его друг и однокашник по училищу тоже летал на Ан-2, только в Краснодарском крае. И вся эта рыбалка с вылетом на горную реку была затеяна ради него, дабы показать на деле все, о чем два с половиной года рассказывал ему в училище Александр.

Сейчас Сергей, отмахиваясь от оводов и убирая прилипших к маслу, намазанному на кусок хлеба, комаров, разглядывал горушку похожую на стадо допотопных чудовищ, окаменелых среди вечного молчания. Разглядывал торчащие из травы, кое-где угловато обломанные камни, покрытые зеленой плесенью мха, и думал о том, как можно вообще любить такой край, где ни жилья, ни дорог и только на груде камней, на вершине горы сиротливо торчит вышка-тренога, поставленная геологами.
Из задумчивости его вывел голос Александра:
- Ну, что Серега, поплыли?
Отложив недоеденный кусок, Сергей, встал, получил от Александра металлический с пластиковой малинового цвета ручкой, спиннинг, шагнул следом за товарищем к лодке.
- И нам пора - сказал Виктор, закидывая за плечо ружье. Николай в это время укладывал в лодку два спиннинга и алюминиевый ящик для рыбы.

А в это время, в нескольких десятках километров западнее озера, от молнии, стегнувшей по тайге из одного единственного мощно-кучевого облака, в народе называющемся тучей, загорелась повядшая от жары трава. Легкий ветерок раздул огонь и погнал к ближнему дереву. Дым окутал листву, потом дерево загорелось, сначала у корня, а затем жадные языки взвились к ветвям. Еще миг - и в смолистый факел превратилась лиственница. Ветерок раздувал пожар. И через час-другой огненная стена двинулась, гоня прочь перепуганных зверей. Бушующее пламя губило вековые лесины. Гибли ели и лиственницы, огонь двинулся к озеру, где начали рыбалку наши друзья.
- Серега, ты главное не суетись, - говорил Саша. - Забросил и жди, пока блесна не коснется дна. Коснулась, сразу начинай подмотку, крути равномерно и так, что бы блесну, не выносило к самой поверхности.
Александр показывая как нужно ловить, забросил блесну и долго ждал, пока она не опустится до дна.
- Однако! - Сказал он. - Глубоко! Не меньше шести метров, а мы ведь рядом с берегом!
Первая проводка, от берега к лодке, не принесла результата. Забросил еще раз, наблюдая, как неумело сделал заброс Сергей.
- Все правильно, крути потихоньку - подбодрил он друга и в это время спиннинг в его руках дрогнул.
- Есть! - Вскрикнул Александр, пытаясь быстрее крутить ручку катушки.
На его возглас оглянулись Виктор с Николаем, еще только привязывающие к толстой леске металлические поводки с самодельными блеснами.

- Щука… - разочаровано произнес Александр, после появившегося на поверхности воды буруна. - Не будет, значит, здесь нормальной рыбы Серега. Не вышло, значит, показать тебе тайменью рыбалку…..
- Да ладно тебе. Что, щука, не рыба что ли?
- Сардон-то? Конечно не рыба… - подхватив за поводок, Александр втащил в лодку почти метрового размера, прогонистую, светлой окраски рыбину, которая очутившись на дне лодки начала биться и подпрыгивать.
- Дай что-нибудь отключить эту зверюгу.
- Что?
- На самом деле, что? - Саша оглядывал лодку и ничего подходящего не находил. - О! Нож!
Он вынул из деревянных, обтянутых кожей ножен большой якутский нож, перехватил его за клинок и с силой ударил два раза деревянной ручкой меж щучьих глаз.
- Вот теперь и блесну отцепить можно, а то и не заметишь, как крючок в пальце окажется.
- Что том? - Крикнул с другой лодки Виктор.
- Щука! - Отозвался Сергей.
- Выкинуть?! - Крикнул Саша.
- Нет! - Отозвался Виктор. - Сардон тоже не плохо! - С этими словами Виктор со всего маху запустил блесну наискосок к берегу. - Ну, ловись рыбка большая и маленькая…. Аминь.
- Нам сегодня не успеть даже до того берега обкидать озеришко-то, смеркается уже… - Сказал Николай поглядывая на мглистое небо.
- Дым… - поддержал разговор Виктор. - Где-то горит, но не близко. Не видно было с вертушки близкого пожара.
- Так и вовсе ничего видно-то не было, так что кто его знает, где горит… - Николай забросил свою блесну в сторону противоположенного берега. - Глубоко, однако - сказал через десяток секунд, метров пятнадцать.
- Значит можно и что-то еще ожидать кроме сардона - тихо сказал Виктор, поднимая из воды блесну, и тут же забрасывая ее обратно в сторону берега.
- Есть! - Послышалось с другой лодки.
- Ну, Саня дает. - Улыбнулся Николай.
- Однако, какашки в детстве кушал, - засмеялся Виктор.
Забросив еще по несколько раз, Виктор с Николаем погребли к средине озера, ширина которого здесь составляла метров двести.
После нескольких забросов выяснилось, что здесь, на средине озера еще глубже, что дно каменистое и решено было в качестве приманок попробовать небольшие продолговатые, но тяжелые блесна. Минут пятнадцать и эта снасть не приносила никакого результата, Николай уже решил было предложить вернуться к берегу и ловить, как Саша щук, но в это время Виктор сделал резкую подсечку и прошептал:
- Кто-то зацепился…. Представляешь, еле уловил тычок, прямо, как будто пальчиком потрогал кто-то.
Оба напряженно всматривались в темную, спокойную гладь озера и вдруг, спокойно сматывающаяся леска вздрогнула и заскользила в сторону.
- Есть. - Выдохнул Виктор. - Взяла на подъеме от дна…..
А тот, кто был на крючке, все отчаянье сопротивляется, стремительно тянул леску в сторону и наконец, выпрыгнул свечкой из воды, плюхнулся обратно и стал кувыркаться, разбрасывая веер мелких брызг.
- Ленок - сказал Николай.
- Ну, ничего себе! Уж больно шустрый - подводя к лодки рыбину, сказал Виктор и ловко подхватив правой рукой леску, резко выдернул из воды красивую, невиданную ранее рыбу. Та очутившись на дне лодки еще долго билась, судорожно открывая небольшой рот.
- Это не ленок - разглядывая ее, сказал Николай.
- Ясно не ленок… так кто?
- Наверное, голец. Говорят в таких вот глубоких, горных озерах водится голец какой-то, то ли Мальма называется, то ли Топь.
- Красавец - снимая с крючка рыбину, восхищенно сказал Виктор. - Никогда такого не ловил.
- И я не ловил. Ну-ка покажи блесну.
- Вот - Виктор держал на ладони гладко отполированную пяти сантиметровую гранку.
- Есть еще такая?
- Нет, но что-то похожее подберем - и открыл пластиковый контейнер с кучей переплетшихся тройниками блесен.
Пока Виктор капался с блеснами, Николай рассмотрел рыбину. Длинной она была сантиметров пятьдесят и весом килограмма два с половиной. Высокое и не худое тело рыбины имело серебристые бока и почти черную, отдающую зеленью спину. На боках хорошо различались крупные розовые пятна, а брюхо было совсем белым.
- Красивая рыбка!
- Еще бы съедобная была - протягивая подобранную блесну, откликнулся Виктор.
- А вот сегодня же и попробуем!

Лодка с Сашей и Виктором переместилась ближе к берегу и они, забрасывали свои приманки прямо под берег. Судя по громким восклицаниям и суете на их лодке, клев там был отменный.
А вот Николай с Виктором поймали до темноты всего только трех рыбин, но были довольны и этим, пополнив список своих трофеев ранее не попадавшейся им рыбой.

И снова, как только рыбаки очутились на берегу, каждый взялся за работу. Виктор свалил сухостоину и развел костер, над которым повесил казанок. Саша с помощью Сергея устанавливал палатку, а Николай, ловко орудуя ножом, потрошил и солил рыбу. К нему подошел Виктор.

- Вяленая щука, лучшая закусь под пивко.
- А это, подо что лучшая закусь? - Показывая на куски рыбы в большой эмалированной чашке, спросил Николай.
- Ясен пень, подо что! Под огненную воду, однако - засмеялся Виктор, но тут же бросился к костру, где из котелка, пузырясь, выплеснулась в огонь вода. Виктор что-то подправил и объявил:
- Через десять минут картошечка подойдет и к столу……
- А мясо? - Спросил Александр.
- А не нужно было крокодилов ловить, взял бы ружьишко, да пробежался вместо этого вдоль берега. Видел, сколько уток пролетало?
- А сам-то….
- Вот и будешь лопать теперь своего сардона, в собственном, так сказать, соку! По любому лучше, чем тар. - И жмурясь от дыма, Виктор переставил противень с углей на камень. - Готов крокодил…. Жирный блин!
- А что такое - тар? - Тихо спросил Сергей.
- Это национальный продукт такой. Кислое молоко сливают все лето в ушаты или берестяные чаны. Только молоко это предварительно, до закваски, кипятят. В чанах тар держат до зимы и затем замораживают в больших формах. В жидкий тар часто бросают разные остатки: хрящи, кости, коренья; все это растворяется в молочной кислоте. Из тара готовят похлебку с примесью небольшого количества муки. - Виктор с хитрым прищуром посмотрел на Сергея, спросил. - Хочешь попробовать?
- Нет, спасибо….
Все засмеялись.
Картошка была рассыпчатая, вкусная, очень вкусна была и жареная щука, которую все брали руками и по пальцам стекал рыбий жир.
- Что за щука такая жирная? - Шепотом спросил Сергей у Александра.
- Озерная… - коротко ответил тот.
- Как тебе Сергей Якутия? Нравиться? - Спросил Николай.
- Даже не знаю, что и сказать…. Не совпадает с тем, о чем Санька всегда рассказывал.
Александр засмеялся.
- Все прозаичней, на самом деле - продолжил Сергей. - И природа возле города не очень, все переломано, загажено. Здесь конечно дикость сплошная, ни дорог, ни поселков.

Николай улыбнулся:
- Кто же рассказывая о Якутии, не старается преувеличивать и якутские холода, и страхи здешней тайги. Раз уж у людей такое дикое представление о тайге - более дикое, чем сама тайга, - пускай! Иначе у вас, у южан, вообще никакого представления о ней не будет.
- А то, что к природе плохо относится народ возле города, да и не только возле города, виновато современное воспитание - вмешался в разговор Виктор. - Что нельзя воровать, хулиганить, мы детям с детства втолковываем. А что нужно уважать природу?.. Ни одному ребенку не придет в голову сломать комнатное растение или убить рыбку в аквариуме, зато в лесу, на речке, можно все.
- Дикость говоришь? Так до двадцать пятого года нашего столетия по этой вот области Верхоянья, площадью в миллион квадратных километров, не проходила ни одна экспедиция. Вру, Черский разок прошел и то южнее. А миллион километров, это одна двадцатая часть дореволюционной России! Представляешь? И все это до появления авиации оставалось столь же таинственным, как верховья Конго или Антарктида в начале прошлого века.

- Да и сейчас, я смотрю, тут следов деятельности человека раз, два и обчелся… вон только вышка на горе.
- Это только кажется. И браконьеров полно в тайге и искателей приключений.
- А у вас, в Краснодаре, как насчет рыбалки? - Спросил Николай.
- Если честно, я не особо этим увлекаюсь. В основном на пруд с удочкой.
Виктор, разливая в кружки остатки водки из бутылки, спросил:
- Карасиков полавливаешь?
- Не только. Карпов, сазанов…..
- Никогда не ловил, ни тех, ни других.
- И я не ловил - Сказал Николай. - Ты Вить лучше бы молока налил, чем водки. Молоко полезнее и вкуснее.
- Полезней водки ничего нет, - парировал Виктор - молоко, оно бывает, что и скиснется, а водка - сроду нет!
Все засмеялись.
Сергей шлепнул себя по щеке, убивая мошку.
Витька и тут не промолчал:
- Ишь, тварь, с одним зубом, а кусается! Да?
Опять все засмеялись.
На мягких медвежьих лапах подкрадывалась ночь.
- Не пора ли нам бай-бай? - Николай встал, потянулся. - Завтра до рассвета выплывать нужно, чует мое сердце, что голец этот по зорькам клюет…. А еще нужно приноровиться ловить его, а то, что мы сегодня поймали, можно смело на случайность отнести. Не поняли мы с тобой Витя, как его брать нужно.
- Мы с вами завтра. - Встал следом за Николаем Александр. - Хочу и я попробовать.
- Тогда приманки сейчас подбери, ночью на воде некогда будет - предложил Виктор.
- А у меня в коробке зимние блесна есть, я в отвес попробую - ответил Саша.

- Все, я спать - шагнул в темноту Николай, а через минуту заскрипела резина на лодке перевернутой вверх дном.
- А он что не в палатке спать будет? - Шепотом спросил Сергей Александра.
- В палатке мы с тобой, а они всегда на лодках спят.

И только Виктор продолжал лежать на месте, подперев голову рукой, и смотрел на костер. Искры, уплывающие в темноту, напоминали ему блестки золота. Золото плавилось и внизу, под колыхавшимися на слабом ветру красными кустами огня. От этого светлого колыхания веяло жаром, и хотелось лежать так, смотреть и думать.

Хотя и начали рыбачить до восхода солнца, клевать, если клевом можно назвать четырех пойманных гольцов, начало на восходе. Рыбакам никак не удавалось нащупать способ проводки, который бы заинтересовал загадочную рыбу. Они меняли места, приманки, все было бесполезно.

Утро показалось Сергею серым, а солнце, тусклое и мглистое совсем задохнувшееся в белом мареве.
Николай с Виктором заметно беспокоились, поглядывая на солнце, вздыхали.
Потянувший из-за озера ветерок принес с собой горьковатый запах гари.
- Дым, однако. - Сказал Виктор.

- И огонь я думаю недалеко - ответил ему Николай. А седая, сухая мгла едучего глаза тумана густела с каждой минутой.
Решив ловить щук, переплыли поближе к «своему» берегу и занялись делом.

К обеду по тайге потянул ветер, он дул слабо, едва раскачивая прибрежные кусты, но был необычно зноен и имел горьковатый запах гари.

Рыбаки все чаще оглядывались на противоположенный берег. Беловатый дым окутывал на северо-западе все видимое пространство. Местами он был темнее и казалось небо сбросило туда все свои облака.
- Дым это, однако. - Вздохнул Виктор.

Огонь был еще далеко, но он быстро шел широким полукругом, загоняя на полуостров все живое умеющее бегать и летать.
Серый дым наполнил весь лес, и сквозь него безучастно, как слепой красный глаз, смотрело солнце.
Рыбаки выбрались на берег, убрали все вещи в палатку, а лодки вытащили на камни.
На противоположенной стороне озера перед огнем отступало все живое: летели, бестолково кружась, птицы, скакали, как безумные зайцы.

Все сильней и сильней пахло гарью.
Сначала рыбаки увидели серую клубящуюся гору дыма валившего к небу. Колеблемый ветром, разбрасывался он по поднебесью сизыми облаками. Но прежде чем люди увидели огонь, на противоположенном берегу у края леса появились три оленя. Бурые они сливались с таежной зеленью, не решаясь выйти на открытое место. Они, наверное, видели и чуяли близость людей. Но огонь наступал. Разом, как по команде, на берег высыпало множество рыжих белок. Быстрыми огоньками они, то взлетали на коряги и кочки, то исчезали в темной зелени прибрежных кустов. Наконец одна бросилась в воду и поплыла к противоположенному берегу. Там же на противоположенном берегу видно было метавшихся словно путающих следы зайцев. Но вот и они все разом помчались вдоль берега в правую сторону.

Внимание людей привлек мощный всплеск, куда они одновременно и повернули головы. Рогатый сохатый, а за ними и корова, обезумевшие от страха перед огнем и удушливой гари наполняющей воздух, бросились в озеро и поплыли.
- Смотрите! - закричал Витька.

Все посмотрели туда, куда он показывал. Там на берег выкатился медведь. Если бы рыбаки были рядом с ним, они бы услышали жалобное урчание этого могучего зверя и пугливое сверкание его крохотных глазок. Даже не взглянув в сторону людей зверь медленно вошел в воду и поплыл вслед за сохатыми. Это был как сигнал для белок, которые враз метнулись в темную воду и тоже поплыли к противоположенному берегу.

Мокрые белки выбирались на берег рядом с рыбаками, усталые после переправы, с облипшей шерсткой, они казались особенно тощими со своими большими ушами и безобразно прилизанными крысиными хвостами.
А через озеро плыло масса мелкого зверья. Горностаи, бурундуки, мыши.
Смерть неслась сюда, высоко развевая красной гривой и людям было так же страшно, как и зверям.

Прошли не более пятнадцати минут, как по ту сторону озера вдруг шевельнулась, стена тайги; как живые задвигались, задрожали деревья. И вот с шипением извергая душную гарь на противоположенном берегу появился огонь. И затрещали там залпы невидимых ружей, заухали взрывы лопающихся стволов, взвились огненные фонтаны, как от разрывов снарядов. Стихия огня рванулась вперед и налетела на … пустоту. И замерла, кружась в ярости на месте. Побежали языки пламени, как по бикфордову шнуру по прибрежной траве вправо и влево намереваясь обойти озеро. В бессильной злобе огненная стихия попыталась опалить людей лютым жаром, задушить гарью и дымом. Но рыбаки только отплевывались и чихали. Не смог огонь перекинуться через водную преграду, не прорвался на марь за озером. И тогда, в бессильном бешенстве, рванулся пожар вместе с переменившимся вдруг ветром вниз по левому берегу речки, сокрушая все в диком порыве и осыпая речку метелью вьющихся и гаснущих искр.
С противоположенного берега несло нестерпимым жаром. Жар гнул и коробил траву.
- Воздух из лодки нужно стравить - крикнул Виктор. И все кинулись к лодкам.

По сероватым щетинистым лицам людей струились грязные ручейки пота. Было жарко и душно, но люди уже поняли, что огонь не смог перебраться на их берег.

День был так насыщен этим событием, что не заметили, как за густым дымом наступил вечер.

Ночью в мутной мгле не горели звезды, угасла и та, что своим неподвижным светом указывает путь охотникам.

- Ну как Серега впечатления о нашем крае? - ткнув товарища в бок, спросил Саша.
- Ну ее, вашу Якутию…. у нас лучше.- Ответил Сергей и повернулся на другой бок.