Я его рассказал, чтобы ребята, кто еще не встречался с мишаней в лесу, так не поступали. ;=0)

Нам просто тогда повезло, так как я его, наверное, хорошо зацепил вначале.

Я так и подумал.Просто я представил что будет,если встретишся с подранком,а рассказ интересный и познавательный.

Это у нас с сыном был первый медведь. ;=+)

Думаю ножом много чего не изменишь,когда раненый медведь прёт.
Но во всяком случае лучше попытатся заколоть хоть вилкой,чем стоять и ждать когда мишка голову откусит.

Ты же хочешь получить подобный адреалин? ;=+)

Да,давно мечтаю!!!

Андрей, ты еще не передумал ???

| Охотник и рыболов Сибири, октябрь 2012

Пестун

Линк на страницу (откроется в новом окне)

Берлогу Рык - моя белая лайка - нашел в первый день, как я вышел на путик поднимать капканы. Километра два от избушки он облаял выворотень буквально в двадцати метрах от путика. Пришлось уводить его на поводке и оставить эту тропу.

Мой храбрый и азартный кобель все равно не даст медведю спать, а мне будет опасно ходить у берлоги с «Белкой» - комбинированным промысловым ружьем. Один знакомый из города попросил устроить охоту на берлоге. Ладно, пусть приезжает. Написал ему письмо, а сам окунулся в ежедневные будни профессиональной охоты.

Меня иногда спрашивали: выгодно или нет заниматься охотой. Не знаю. Ежедневный поход с десятикилограммовой ношей по урману километров пятнадцать-двадцать, иногда ночевка у костра в тридцатиградусный мороз. Холодные, простывшие избушки. Летом - заготовка лекарственного сырья, дешевая неблагодарная работа. Осенью - заготовка ягод и орех. Не знаю, выгодно или нет, но мне эта работа по душе.

Напарник без ружья

Отвлекся я от берлоги. Так вот. А снег все валил и валил. К середине декабря его было не менее метра. Я уже давно встал на лыжи, а ответа от знакомого все нет. Написал еще раз, упомянув об уходящих сроках охоты, и получил телеграмму, что он не приедет по причине нездоровья.

Вот тебе на!

Тут по осени в местное лесничество прибыл молодой специалист по распределению. На рыбалке как-то пообщались, и уж очень он просил взять его на «настоящую охоту» Сам он был из Барабинских степей, и кроме зайца и утки, никого не добывал.

И вот дернуло меня пригласить его на берлогу.

Так в последних числах декабря мы на двух «Буранах» утром покатили по проторенному мной следу к избушке. Рык сидит впереди упираясь лапами в щиток, «Белка» висит на груди, вертикала в санях, где рюкзаки и лыжи.

Петя едет налегке и по неопытности иногда съезжает с колеи, его снегоход с ревом бороздит целину.

Странным мне показалось, что ружье он спрятал под сиденье.

«Незарегистрированное, что ли?» - подумал я тогда. Приехали.

Разгружаю сани и спрашиваю:

- А ружье у тебя где? Что, дома забыл?

- Я его дал соседу поросенка застрелить, а он еще не вернул, и сам уехал в город на днях.

- …?

Я был ошарашен и некоторое время молчал, не находя слов.

А он простодушно:

- Но у тебя же два ружья.

Наконец я опомнился:

- Ты собираешься с «Белкой» и одним пулевым патроном идти на медведя? У меня всего пять пуль, и я могу дать тебе только одну.

- Чо так мало?

- Я больше не ношу с собой! Как были в патронташе, так и взял. Думал, у тебя пяток, у меня пяток: куда больше. Ну, ты даешь, охотничек!

Сам размышляю: «Что делать? Отменять и ехать домой? Оставить его в избушке и идти одному? Мне-то пяти патронов хватит. Двумя обходился на медвежьей охоте».

Петя беззаботно рассматривал избушку, заходил внутрь, а я стоял с рюкзаком в руках.

- Ладно, пойдем! Только стоять рядом и стрелять, если медведь бросится на нас. Приготовить нож, снять лыжи и утоптать снег. Понял? Пошли.

- Далеко?

- По путику с километр, и целиной столько же. Возьми палку, удобней будет идти.

Конечно, он нарушил мои инструкции.

На берлоге

Быстро прошли по лыжне путика и свернули в целик. Я шел впереди, Петя за мной, проваливаясь. Он был тяжелее меня килограммов на двадцать. Зато Рык шел, не проваливаясь.

Заиндевевшая тайга встретила нас тишиной, только лыжи поскрипывали.

Зашли в остров через болото, тут, под глубоким снегом, берлога. Я остановился перевести дух, Рык обогнал нас и прыжками, скрываясь с головой в снегу, устремился к берлоге. И с ходу с рычанием начал раскапывать чело, только хвост торчал над снегом. Петя обходит меня и останавливается против чела, выставив ружье.

- Стой! Куда поперся! - кричу я вслед. Делаю несколько шагов к нему, останавливаюсь у березы. Успеваю только снять рюкзак и воткнуть нож в дерево.

Рык уже яростно лаял в раскопанное отверстие и медведь внезапно выскочил, чуть не подмяв собаку. Но Рык успел отскочить, и медведь погнал его вокруг берлоги. Глубина снега зверю не понравилась - торчала лишь голова из снега, - он вернулся в берлогу. В тот момент, когда он возвращался в берлогу, я выстрелил два раза. Рык моментально вернулся и нырнул вслед за медведем. Тут же выскочил обратно, преследуемый зверем. Опять стреляю два раза, и медведь разворачивается и делает несколько прыжков в мою сторону. Я не успел что-то предпринять, как медведь, увидев меня, круто повернул в сторону, выскочил на лыжню и был таков. Рык убежал следом, но вскоре вернулся.

Стоим, перевариваем случившееся.

- Что теперь? - с дрожью спросил Петр, вертя в руках ружье.

Я собрался послать его по матушке, но, увидев дрожащую губу под редкими усиками, промолчал. Сам виноват, что не отменил охоту. Да и медведь повел себя нестандартно. Бывало, выгнать зверя можно было только огнем.

- Идем, посмотрим след.

Идем по следу, на лыжне капли крови.

- Ранен. Придется искать и брать. А ты почему не стрелял?

- Я стрелял.

- А я что тебе говорил?

По дороге я уже обдумал и принял решение о дальнейшем действии:

- Сейчас едешь домой и привозишь свое или любое другое ружье. Заезжаешь ко мне, спросишь у жены ящик с причиндалами к ружью. Возьмешь все пули, что там есть, думаю, штук пять-шесть будет. Больше ничего не нужно, высыплю дробь и заряжу пули. Если у тебя нет пуль, вези кусок свинца, будешь делать пули здесь.

Петя без слов собрался, и вскоре рев мотора стих вдали. Осталось надеяться, что он вернется.

Раскочегариваю печку, кипячу чай и, пообедав, заваливаюсь на лежанку переживать неудачное начало охоты. Одно успокаивало, что медведь некрупный, фактически - пестун. А если бы был матерый или медведица…

В четыре часа Петр приехал и привез все, что я наказал. Двуствольная курковка шестнадцатого калибра была не первой свежести. Я уж не стал спрашивать, его это ружье или нет. На обухе топора он ковал из свинца пули и прогонял их по стволам, заряжал патроны.

Заложив сырых дров в печку, мы легли спать. Утро вечера, как говорится, мудренее.

За раненым медведем

Утром рассказываю свой план, пока завтракаем:

- Он убежал в сторону действующего путика, который идет по кругу. Мы пойдем по нему и увидим, пересек он путик или нет. Если нет, то найти его будет легче. Если он пересек лыжню, то придется идти следом, что гораздо труднее, придется попотеть. Но снег глубокий, и он, раненый, далеко не уйдет.

С рассветом мы идем по проторенной лыжне. Рык бежит впереди, иногда что-то учуяв, сворачивает в снег, но тут же возвращается на лыжню. Прошли километров пять. По краю вырубки наросли елочки, торчащие из снега на метр и более. Рык поднял морду, принюхиваясь. Я остановился и увидел голову медведя между двух елок - он наблюдал за нами.

- Вон он! - указал я, снимая ружье.

Тут мы не пожалели патронов, и зверь с пятью пулями успокоился. Весил он килограммов 60-70, и ни капли жира, мы вынесли его к избушке за один раз.

Этот пестун преподал мне урок: не брать на охоту случайных людей.

Мои помощники - хладнокровие, быстрая реакция и верный друг, собака.

Леонид Иванов

Линк на страницу (откроется в новом окне)